Справедлив ли ад? Справедливо ли вечно наказывать человека за грехи, которые он совершил за свою короткую жизнь? Служит ли правосудию отправка грешников на вечные страдания? Разве это то, что милостивый и любящий Бог сделал бы со Своими творениями? Был ли Ориген прав? Прав ли Дэвид Бентли Харт? Или они еретики, заслуживающие гнева Божия за свои пагубные представления?
Эта программа является адаптацией эссе Владимира Мосса (ессэ в оригинале после видео).

СПРАВЕДЛИВ ЛИ АД?

Из всех христианских догм ни одна на протяжении веков не вызывала большего недоумения, чем доктрина вечного наказания. Мыслители от Оригена до современных экуменистов пытались как-то обойти недвусмысленные утверждения Евангелия о том, что те, кто будет осужден на Страшном суде, будут брошены в вечный огонь, от которого не будет избавления во веки веков. Пытаясь таким образом отрицать вечность адских мук, эти мыслители использовали ряд аргументов, из которых наиболее часто встречающимися являются следующие:

  1. Аргумент, основанный на Божьем сострадании. Согласно ему, Божьей природе противоречит отправлять кого-либо в ад навсегда. В конце концов, какой отец стал бы делить своих детей на овец и козлов? Какой жених пожелал бы вечных мук своей невесте? И даже если бы кого-то подобного можно было бы найти, какое это имеет отношение к Богу? Разве Он не совершенная любовь и бесконечное милосердие?

Самый распространенный ответ на это весьма распространенное недоумение состоит в том, чтобы сказать: Бог есть не только совершенная любовь, Он также совершенная справедливость; и хотя в Своем человеколюбии Он желает, чтобы все люди спаслись и пришли к познанию истины (1 Тимофею 2:4), факт остается фактом: очень многие «противятся истине» (2 Тимофею 3:8) и поэтому не могут быть спасены, подвергнувшись всей суровости Его правосудия. Удовлетворение справедливости есть абсолютное требование Божественного естества не потому, что Бог есть кровожадный тиран, ищущий мести по-человечески, падшим образом, — Бог неподвластен никаким человеческим страстям, но потому что зло и несправедливость совершенно чужды Его Природе. Как говорит св. Иоанн Дамаскин: «Судья справедливо наказывает того, кто виновен в проступке, а если он не наказывает его, то сам является беззаконником. Наказывая его, судья не является причиной ни проступка, ни мести, предпринятой против правонарушителя, причиной являются свободно выбранные действия правонарушителя. Точно так же Бог, Который видел, что должно было произойти, как если бы это уже произошло, судил об этом так, как если бы это имело место; и если это было зло, то оно и было причиной его наказания. Именно Бог сотворил человека, поэтому, конечно, он сотворил его в добре; но человек творил зло по своему собственному свободному выбору и сам является причиной мести, которая настигает его».

Теперь такого ответа было вполне достаточно для поколений христиан, воспитанных в страхе Божьем и верящих в благость Его суждений, не претендуя на их понимание. Для них факт нераскаянности и ее связь с Божественным судом были столь же очевидны, как связь между покаянием и Божественным милосердием. И если они все еще многого не понимали, то этого следовало ожидать. В конце концов, как можно ожидать, что горшок поймет горшечника (Римлянам 9.20-21)? Суды Божьи — это великая пропасть, и не грешным смертным погружаться в их глубину.

Если мы подвергаем сомнению Божьи суждения, то неявно подвергаем Его суду, как будто мы могли бы быть более справедливыми, чем Он. Какая глупость может быть большей, чем эта? «Человек праведнее ли Бога? И муж чище ли Творца своего? Вот, Он и слугам Своим не доверяет и в ангелах Своих усматривает недостатки, тем более – в обитающих в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли?» (Иов 4.17-19).

“Ибо кто скажет: «что Ты сделал?» или кто противостанет суду Твоему? и кто обвинит Тебя в погублении народов, которых Ты сотворил? Или какой защитник придет к Тебе с ходатайством за неправедных людей?” (Мудрость Соломона, 12.12).

Именно размышляя над такими отрывками Священного Писания, наши предки ограждали себя от высокомерия. Сегодня мы не так скромны. По мере того, как возрастала наша гордость за себя и свои способности, уменьшалось и наше доверие к Божьим суждениям и благоговение перед ними. Наше отношение таково: если я не могу этого понять или если это оскорбляет мое моральное чувство, тогда даже если Бог объявил, что это так, этого не может быть, должно быть произошла ошибка.

Ад оскорбляет не только наше чувство справедливости, но и нашу самооценку (они тесно связаны). Тогда как святые апостолы, хотя и невиновные в предательстве своего Учителя, все же имели смирение и сознание своей глубокой слабости, чтобы спросить: «не я ли, Господи?» (Мф. 26:22), а мы освобождаемся от всякого действительно серьезного греха, и, подобно древним Папам, даем индульгенции всему остальному человечеству. Хотя святой апостол Петр говорит, что и праведники едва спасутся (1 Петра 4:18), мы думаем, что и неверующие спасутся. Мы допускаем, что, возможно, некоторые из худших грешников достойны ада — Гитлеры и Сталины этого мира. Но можно ли поверить, что милые, заботливые, просвещенные люди цивилизации конца двадцатого века достойны ада? Прочь эти мысли!

Говоря об аде и его вечности, святитель Иоанн Златоуст пишет: «Не говорите мне: «Как соблюдается равновесие справедливости, если наказанию нет конца?» Когда Бог что-нибудь делает, повинуйся Его требованию и не подчиняйся подсказкам человеческого разума, ибо, во всяком случае, не справедливо ли, что получивший от начала неисчислимые блага, потом сделал достойное наказания, и не исправился ни в ответ на угрозы, ни на доброту, и теперь должен быть наказан? Если вы ищете справедливости, то мы все должны были бы ради справедливости погибнуть с самого начала- это мера простой справедливости. Ибо, если человек оскорбляет кого-то, кто никогда не делал ему ничего плохого, то по справедливости он должен быть наказан. Но что, если он оскорбляет своего Благодетеля, Который, изначально не получив от него никакой милости, сделал для него бесчисленное множество вещей — в данном случае Того, Кто был единственным источником его существования, то есть Бога, Который наделил его душой, Который дал ему бесчисленное множество других даров и намеревался вознести его на небеса? Если после стольких одолжений он ежедневно оскорбляет Его своим поведением, может ли быть какой-либо вопрос о том, заслуживает ли он прощения?

«Разве вы не видите, как Он наказал Адама за один-единственный грех? «Да, — скажете вы, — но Он дал ему рай и сделал его восприемником великой милости». И я отвечу, что совершенно не одно и то же, чтобы человек, пребывающий в безопасности, совершал грех, и человек, находящийся в бедственном положении, совершал его. По-настоящему ужасно то, что вы грешите, когда находитесь не в раю, а среди бесчисленных зол этой нынешней жизни, и что все эти страдания не сделали вас более разумными. Вы похожи на человека, который продолжает свое преступное поведение в тюрьме. Более того, вам обещано нечто даже большее, чем рай. Он еще не дал его вам, чтобы не сделать вас мягкотелыми в то время, когда предстоит борьба, но и не умолчал о нем, чтобы вы не были подавлены всеми вашими трудами.

«Адам совершил один грех и навлек на себя полную смерть. Мы совершаем тысячу грехов каждый день. Если, совершив один-единственный грех, он навлек на себя такое ужасное зло и привнес смерть в мир, то чего же ожидать нам, постоянно живущим во грехе, нам, которые вместо рая ожидают небес? Это обременительное послание; оно действительно расстраивает человека, который его слышит. Я знаю, потому что сам это чувствую. Меня это беспокоит, от этого меня бросает в дрожь. Чем яснее доказательства этого послания ада я нахожу, тем больше я дрожу и таю от страха. Но я должен объявить про это, чтобы мы не попали в ад. То, что вы получите, будет не раем с деревьями и растениями, а раем со всеми благами на небесах. Тот, кто получил меньший дар, был наказан, и никакие соображения не освобождали его от ответственности; нам дано большее призвание, и мы грешим больше. Разве мы не обречены страдать от того, что не поддается никакому лечению?

«Подумайте, как долго наш род был подвержен смерти из-за одного-единственного греха. Прошло более пяти тысяч лет, а смерть из-за одного-единственного греха до сих пор не прекратилась. В случае с Адамом мы не можем сказать, что он слышал пророков или что он видел, как других наказывали за их грехи, так что он мог бы разумно испугаться и научиться благоразумию, хотя бы на примере других. Он был первым и в то время единственным; и все же он был наказан. Но вы не можете претендовать ни на что из этого. У вас было множество примеров, но вы становитесь только хуже; вам был дарован великий дар Духа, но вы продолжаете совершать не один, не два и не три, а бесчисленное множество грехов. Не думайте, что из-за того, что грехи совершаются в одно короткое мгновение, наказание, следовательно, также будет делом одного мгновения. Вы можете видеть, как часто бывает, что мужчинам, совершившим единственную кражу или прелюбодеяние за короткий промежуток времени, пришлось провести всю свою жизнь в тюрьме или на шахтах, постоянно борясь с голодом и всевозможными смертями. Никто не отпускает их и не говорит, что, поскольку преступление было совершено за короткий промежуток времени, наказание должно соответствовать преступлению по продолжительности.

«Люди действительно так поступают, — скажете вы, — но они люди, тогда как Бог любит человечество». Да, но даже люди, которые поступают таким образом, делают это не из жестокости, а из любви к человечеству. Итак, поскольку Бог любит человечество, Он тоже будет поступать с грехом таким образом. «Насколько велика Его милость, настолько же велико и Его обличение» (Сирах 16.12). Итак, когда вы говорите о Боге как о любящем по отношению к человечеству, вы на самом деле даете мне еще одну причину для наказания, заключающуюся в том факте, что Тот, против кого мы грешим, именно таков. Тогда становятся актуальными слова апостола Павла: » Страшно впасть в руки Бога живаго» (Евреям 10.31). Я прошу вас отнестись с пониманием к этим огненным словам. Возможно, да, возможно, они принесут вам некоторое утешение. Какой человек может наказать так, как известно, наказывает Бог? Он вызвал потоп и полное уничтожение человеческой расы; немного позже Он обрушил сверху огненный дождь и полностью уничтожил всех. Какое человеческое возмездие может сравниться с этим? Разве вы не понимаете, что даже этот случай наказания практически бесконечен? Прошло четыре тысячи лет, а наказание содомитов все еще в полной силе. Насколько велика Его любящая доброта, настолько же велико и Его наказание…»

Преподобный Варсонофий Оптинский сказал: “Мы слишком абстрактно думаем об адских муках, в результате чего забываем о них. В мире о них совершенно забыли. Дьявол убеждает всех присутствующих в том, что ни его самого, ни адских мук не существует. Но Святые Отцы учат, что обручение человека с Геенной, как и с блаженством, начинается еще на земле – то есть грешники еще на земле начинают испытывать муки ада, в то время как праведники испытывают блаженство, только с той разницей — что в грядущем веке и то, и другое будет несравненно мощнее…

“В настоящее время не только среди мирян, но даже среди молодого духовенства начинает распространяться следующее убеждение: вечные муки несовместимы с безграничным милосердием Божьим; следовательно, муки не вечны. Такое заблуждение проистекает из непонимания сути вопроса. Вечные муки и вечное блаженство — это не то, что исходит извне, но существует прежде всего внутри самого человека. ‘Царствие Божие внутри вас’ (Луки 17.21). Какие бы чувства человек ни вселял в себя в течение своей жизни, он уйдет в жизнь вечную. Больное тело мучает человека на земле, и чем тяжелее болезнь, тем сильнее мучения. Точно так же душа, зараженная различными болезнями, начинает жестоко мучиться при переходе в вечную жизнь. Неизлечимый физический недуг заканчивается смертью, но как может закончиться болезнь души, когда для души нет смерти? Злоба, гнев, раздражительность, похоть и другие немощи души — это паразиты, которые будут преследовать человека даже в вечной жизни. Отсюда следует, что цель жизни состоит в том, чтобы сокрушить этих паразитов здесь, на земле, чтобы полностью очистить свою душу и перед смертью сказать вместе с нашим Спасителем: «ибо идёт князь мира сего, и во Мне не имеет ничего.» (Иоанна 14.30). Грешная душа, не очищенная покаянием, не может находиться в обществе святых. Даже если бы его поместили в Рай, ему самому было бы невыносимо оставаться там, и он попытался бы выбраться”.

“Даже тела грешников испытают мучения. Огонь будет материальным; будут не только угрызения совести и так далее. Нет, это действительно будет ощутимый огонь. И то, и другое будет реальным. Только, как и тело, огонь будет гораздо более тонким, и все будет иметь лишь определенное сходство с земными вещами”.

  1. Аргумент, основанный на сострадании Святых. Согласно этому аргументу, рай не был бы раем для праведников до тех пор, пока они знали, что грешники подвергаются пыткам в аду. Будучи преисполненными сострадания, их блаженство было бы испорчено до тех пор, пока оставался хотя бы один грешник, все еще страдающий от мучений. Итак, Бог в Своем сострадании и для того, чтобы даровать Своим избранникам совершенную и неиспорченную награду, в конце концов простит всех людей.

Однако Отцы церкви учат, что то чувство сострадания, которое так необходимо, пока еще есть жизнь и надежда, будет отнято Богом, когда в нем больше не будет необходимости. Ибо если, как говорит святой Иоанн Дамаскин, «в аду [то есть после смерти, но до Страшного суда] нет исповеди или покаяния», то тем более не будет исповеди и покаяния после Страшного суда в Геенне. А если нет раскаяния, то как может быть прощение?

Так, святой Григорий Великий пишет в своем комментарии к притче о Богаче и Лазаре: «Мы должны обдумать эти слова: «Те, которые хотели бы перейти отсюда к вам, не могут» (Луки 16.26). Ибо нет никаких сомнений в том, что те, кто находится в аду, жаждут насладиться участью блаженных. Но поскольку последние были приняты в вечное счастье, как можно говорить, что они желают перейти к тем, кто находится в аду? Должно быть, так же, как проклятые желают попасть в жилище избранных, сбежать из этого места страданий, так и праведники желают милостиво перейти в это место мучений, чтобы принести им желаемую свободу. Но те, кто желает перейти с небес в ад, никогда не смогут этого сделать; ибо, хотя души праведников пылают милосердием, тем не менее они настолько едины с божественной справедливостью и всегда руководствуются прямотой, что ими не движет никакое сострадание к нечестивцам. Они находятся в полном согласии с Тем Судьей, с которым они соединены, и поэтому у них не может быть сострадания к тем, кого они не могут освободить из ада. Они считают их чужаками, далекими от самих себя, поскольку видели, как их отталкивает их Создатель, который является объектом их любви. Итак, ни нечестивые не могут перейти к блаженству блаженных, потому что они скованы неотвратимым осуждением, ни праведные не идут к неправедным, потому что они не могут испытывать сострадания к тем, кого отвергло божественное правосудие…»

  1. Аргумент от незнания. Этот аргумент можно резюмировать следующим образом: «Ни дела веры, ни даже вера не являются необходимыми для спасения. Ибо большинству людей никогда не проповедовалось Евангелие, и поэтому они принадлежат к другим конфессиям просто по невежеству, потому что родились в нехристианских обществах или семьях. Любящий и справедливый Бог, конечно, не будет судить их за это. Действительно (продолжает аргумент в некоторых его формах), все, что необходимо для спасения, — это добрая вера, под которой мы подразумеваем не единственную истинную веру (ибо такой вещи не существует), а искренность, даже если эта искренность проявляется в нехристианских верованиях и действиях: блаженны искренние, ибо они наследуют Царство Небесное».

Однако Бог придает мало значения искренности как таковой: «Путь глупого прямой в его глазах» (Притчи 12.15) и: «Есть пути, которые кажутся человеку прямыми; но конец их — путь к смерти» (Притчи 14.12). В любом случае, если бы истинная вера во Христа не была абсолютно необходимой для спасения, и человек мог бы спастись, не зная Его, тогда не было бы необходимости в том, чтобы Мученики исповедовали Его, Апостолы проповедовали Его, или чтобы Сам Христос воплотился ради нас.

«Значит, вы хотите сказать, — возражают экуменисты, — что все индуисты и буддисты будут прокляты?!»

Мы не утверждаем этого и не отрицаем, предпочитая «ни о чем не судить раньше времени» (Первое послание к Коринфянам 4.5). Мы с полной уверенностью знаем о гибели лишь нескольких человек (Иуды, Ария и т.д.), точно так же, как у нас есть полная уверенность в спасении лишь нескольких человек (тех, кого Церковь прославила как святых). Как писал архиепископ Полтавский Феофан, отвечая на вопрос о спасении евреев: «Когда св. Антоний Великий размышлял над вопросами такого рода, ему не было открыто ничего, касающегося сути этих вопросов, а только было сказано ему свыше: «Антоний, обрати внимание на себя!», то есть о своем спасении позаботься, а спасение других предоставь Промыслу Божию, ибо не полезно тебе знать это в настоящее время. Мы должны ограничиться этим откровением в пределах нашей земной жизни».

Тем не менее, когда сострадание к неверующим используется как прикрытие, из-под которого ниспровергаются основы христианской веры, необходимо сказать что-то еще, не так, как если бы мы могли что-то сказать о спасении или чем-то ином конкретных людей (ибо это, как говорит архиепископ Феофан, было скрыто от нас), но для того, чтобы восстановить те основные принципы Веры, незнание которых, несомненно, подвергнет нас опасности проклятия.

Невежество, реальное, невольное невежество, безусловно, является основанием для помилования в соответствии с Божьим правосудием, как и в соответствии с человеческим. Господь воскликнул на кресте: «Отче, прости им, ибо они не ведают, что творят» (Луки 23.24); и один из тех, кто был прощен, заявил: «Я получил милость, потому что действовал по неведению” (Первое Тимофею 1.13; ср. Деяния 3.17, 17.30). Ибо наш Великий Первосвященник воистину тот, «Кто может иметь сострадание к невежественным и к сбившимся с пути» (Евреям 5.2).

Однако существует также такая вещь, как умышленное, добровольное невежество. Так, апостол Павел говорит о тех, кто не верит в единого Бога, Творца неба и земли, что «им нет оправдания» (Римлянам 1.20), ибо они отрицают свидетельства творения, доступные каждому. Опять же, святой Петр говорит: «Думающие так не знают, что вначале словом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою: потому тогдашний мир погиб, быв потоплен водою. А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков.» (II Петра 3.5-7). Опять же, притязание на знание, когда у тебя его нет, считается умышленным невежеством. Ибо, как сказал Христос фарисеям: «Если бы вы были слепы, то не имели бы греха; но теперь вы говорите: мы видим; посему грех ваш остается» (Иоанна 9.41).

Умышленное невежество очень близко к сознательному сопротивлению истине, которое, согласно Слову Божьему, подвергается величайшему осуждению. Таким образом те, кто принимает Антихриста сделают это «и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлёт им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду.» (II Фессалоникийцам 2.10-12). И если кажется невероятным, что Бог послал кому-либо сильное заблуждение, давайте вспомним лживых духов, которые, с Божьего позволения, обманули пророков царя Ахава, потому что они пророчествовали только то, что он хотел услышать (I Царств 22.19-24).

Сознательное, добровольное сопротивление истине — это то же самое, что «хула на Святого Духа», которая по словам Господа, «не простится людям» (Матфея 12.31). Как объясняет митрополит Антоний (Храповицкий): «Богохульство против Святого Духа, или «грех к смерти», согласно разъяснению Седьмого Вселенского Собора (VIII, 75), является сознательным, ожесточенным противостоянием истине, «потому что Дух есть истина» (I Иоанна 5.6).” Дело не в том, что Бог не хочет прощать все грехи, даже самые отвратительные: просто тот, кто преграждает путь Духу истины, тем самым преграждает путь к истине о себе и Боге, а следовательно, и к прощению своих грехов. Как святой Августин говорит: «Первый дар — это тот, который связан с отпущением грехов… Против этого безвозмездного дара, против этой благодати Божьей говорит нераскаянное сердце. Таким образом, это нераскаянность является богохульством против Святого Духа».

Умышленное невежество может быть разной степени. Существует умышленное невежество, которое отказывается верить даже тогда, когда истина смотрит вам в лицо, – это самый серьезный вид невежества, практикуемый фарисеями и ересиархами. Но о человеке также можно сказать, что он намеренно невежествен, если он не предпринимает шагов, необходимых для того, чтобы открыть истину – это менее серьезно, но все же достойно порицания и характерно для многих из тех, кто последовал за фарисеями и ересиархами.

Таким образом, мы читаем: «Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много, а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше. И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут.» (Луки 12.47-48). К этому относятся слова св. Феофилакта Болгарского: «Здесь некоторые возразят, сказав: «Тот, кто знает волю своего Господа, но не исполняет ее, заслуженно наказан. Но почему наказывается невежда?’ Потому что, когда он мог бы знать, он не хотел этого делать, но был причиной своего собственного невежества из-за лени».

Или, как выразился святой Кирилл Александрийский: «Как может быть виновен тот, кто не знал этого? Причина в том, что он не хотел этого знать, хотя в его силах было научиться». К кому относится это замечание? Святой Кирилл применяет это к лжеучителям и родителям, с одной стороны, и к тем, кто следует за ними, с другой. Другими словами, слепые лидеры получат большее осуждение, чем слепые последователи, что однако, не означает, что они оба не упадут в яму (Матфея 15.14).

Ибо, как пишет епископ Николай Велимирович: «Виноват ли народ, если безбожные старейшины и лжепророки уводят его на чужие пути? Люди виноваты не в такой степени, как их старейшины и лжепророки, но в какой-то степени они виноваты. Ибо Бог дал людям также знать правильный путь, как через их совесть, так и через проповедь слова Божьего, чтобы люди не следовали слепо за своими слепыми проводниками, которые ведут их ложными путями, отдаляющими их от Бога и Его Законов».

Неужели индуисты и буддисты, которые всю свою жизнь прожили в нехристианских общинах, намеренно не знают истины? Конечно, только Богу известна степень невежества в каждом конкретном случае. Однако, даже если у язычников больше оправданий, чем у христиан, отрицающих Христа, нельзя сказать, что они полностью невиновны; ибо никто полностью не лишен знания о Едином Боге. Так, святой Иероним пишет: «Наша и любая другая раса людей познает Бога естественным образом. Нет таких народов, которые не признавали бы своего Создателя естественным путем». И Святой Иоанн Златоуст пишет: «С самого начала Бог вложил знание о Себе в людей, но язычники наградили это знание палками и камнями, поступая несправедливо по отношению к истине в той мере, в какой они были способны». И тот же Отец пишет: «Один из способов прийти к познанию Бога — это тот, который обеспечивается всем творением; и еще одно, не менее важное, — это то, что предлагает совесть, все это мы изложили более подробно, показывая, как у вас есть самоучка, знающий, что хорошо, а что не очень, и как совесть подталкивает вас ко всему этому изнутри. Таким образом, с самого начала вам даны два учителя: созидание и совесть. Ни у одного из них нет голоса, чтобы высказаться; и все же они учат людей молча».

Многие отказались от тьмы идолопоклонства, следуя только голосам творения и совести. Таковой, например, была святая Варвара, которая еще до того, как услышала о Христе, отвергла идолов своего отца и уверовала в Единого Творца неба и земли. И вняла она голосу своей совести, которая отшатнулась от тех «совершавших ненавистные дела волхвований и нечестивых жертвоприношений, и безжалостных убийц детей, и на жертвенных пирах пожиравших внутренности человеческой плоти и крови в тайных собраниях, и родителей, убивавших беспомощные души» (Премудрость Соломона 12.4-6). Но ее отец, у которого были те же свидетели правды, что и у нее, отверг это — вплоть до убийства собственной дочери.

Таким образом, существует свет, который «просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Иоанна 1.9). И если есть те, кто отвергает этот свет, злоупотребляя той свободой воли, которой Бог никогда не лишит их, то это не Его вина, а их самих. Как говорит святой Иоанн Златоуст, «Если есть такие, кто предпочитает закрывать глаза своего ума и не хочет получать лучи этого света, то их темнота исходит не от природы света, а от их собственной темноты, когда они добровольно лишают себя этого дара».

Эта тайна добровольного отвержения света была открыта в видении монахине, сестре знаменитого романиста Льва Николаевича Толстого, который отверг учение православной церкви и умер под анафемой: «Когда я вернулась с похорон моего брата Сергия к себе домой в монастырь, я мне приснился какой-то сон или видение, которое потрясло меня до глубины души. После того, как я выполнила свое обычное келейное правило, я начала дремать или впала в какое-то особое состояние между сном и бодрствованием, которое мы, монахи, называем тонким сном. Я заснула и увидела… Была ночь. Там был кабинет Льва Николаевича. На письменном столе стояла лампа с темным абажуром. За письменным столом, облокотившись на него, сидел Лев Николаевич, и на лице его была печать такой серьезной задумчивости и такого отчаяния, каких я никогда прежде у него не видела… Комната была наполнена густой, непроницаемой темнотой; единственным освещением было то место на столе и на лице Льва Николаевича, на которое падал свет лампы. Темнота в комнате была такой густой, такой непроницаемой, что даже казалось, будто она наполнена, насыщена какой-то материализацией… И вдруг я увидела, как потолок кабинета открылся, и откуда-то с высоты начал литься такой ослепительно чудесный свет, подобного которому нельзя увидеть на земле; и в этом свете предстал Господь Иисус Христос в том виде, в каком Он изображен в Риме, на картине святого мученика и архидиакона Лаврентия: пречистые руки Спасителя были распростерты в воздухе над Львом Николаевичем, как бы защищая его от невидимых палачей и их орудий пыток. Это выглядит точно так же, как на картине. И этот невыразимый свет лился и лился на Льва Николаевича. Но он как будто не замечал этого… И мне захотелось крикнуть брату: Левушка, смотри, смотри наверх! И вдруг за спиной Льва Николаевича, — я увидела это с ужасом, — из самой гущи темноты я начала различать другую фигуру, страшную, жестокую фигуру, которая заставила меня задрожать: и эта фигура, закрыв обеими руками сзади глаза Льва Николаевича, закрыла от него этот чудесный свет. И я увидела, что мой Левушка предпринимает отчаянные усилия, чтобы оттолкнуть эти жестокие, безжалостные руки… В этот момент я пришла в себя, и когда я пришла в себя, я услышала голос, говорящий как бы внутри меня: «Свет Христа просвещает каждого!»

Если Свет Христа просвещает каждого, то нет никого, кто не мог бы прийти к Истинной Вере, в каком бы положении он ни находился. Если человек следует учителям, данным каждому, творению и совести, то Промысел Божий, с Которым «все возможно» (Матфея 19.26), приведет его к учителю, который вначале дан лишь немногим — «Церкви Бога живого, столпу и основание Истины» (Первое Тимофею 3.15). Ибо «невозможно, — пишет святой Иоанн Златоуст, — чтобы тот, кто живет правильно и свободен от страстей, когда-либо оставался незамеченным. Но даже если он окажется в заблуждении, Бог быстро обратит его к истине». Опять же, как говорит ученик Златоуста, святой Иоанн Кассиан: «Когда Бог видит в нас какие-то зачатки доброй воли, Он сразу же просвещает ее, побуждая к спасению».

Этот момент был освещен французским современником Кассиана (и учеником св. Августина), Проспером Аквитанским: «Те самые армии, которые истощают мир, помогают в деле христианской благодати. Скольких в самом деле, кто в тишине мирного времени медлил с принятием таинства крещения, был вынужден из-за страха близкой опасности поспешить к воде возрождения и внезапно был вынужден угрожающим ужасом выполнить долг, который мирное увещевание не смогло донести до их медлительных и прохладных душ? Некоторые сыны Церкви, попавшие в плен к врагу, превратили своих хозяев в слуг Евангелия, и, обучая их вере, они стали начальниками своих собственных пленителей. Опять же, некоторые иноземные язычники, служа в римских войсках, смогли научиться вере в нашей стране, тогда как на своих родных землях они не могли этого знать; они вернулись в свои дома, обученные христианской религии. Таким образом, ничто не может помешать Божьей благодати исполнить Его волю… Ибо все, кто когда-либо будет призван и войдет в Царство Божье, были отмечены усыновлением, которое предшествовало всем временам. И точно так же, как никто из неверных не причислен к избранным, так и никто из богобоязненных не исключен из числа благословенных. Ибо на самом деле Божье предвидение, которое непогрешимо, не может потерять ни одного из членов, составляющих полноту Тела Христова».

Однако сегодня мало кто обладает живой верой в способность Бога привести к вере любого человека, в какой бы ситуации он ни находился. Поэтому, возможно, будет полезно привести знаменитый пример Божьей милости к алеутам Аляски, к которым Он послал ангелов, чтобы научить их православной вере в отсутствие какого-либо наставника-человека. Отец Иоанн Вениаминов (впоследствии святитель Иннокентий, митрополит Московский (†1879)) рассказывает, как во время своего первого миссионерского путешествия на остров Акун он обнаружил, что все островитяне выстроились на берегу в ожидании его. Оказалось, что они были предупреждены их бывшим шаманом Иваном Смиренниковым, который, в свою очередь, был предупрежден двумя «белыми людьми», похожими на ангелов на иконах. Смиренников рассказал свою историю о. Иоанну, который написал: «Вскоре после того, как он был крещен иеромонахом Макарием, сначала ему явился один, а затем два духа, но больше никто их не видел… Они сказали ему, что были посланы Богом, чтобы назидать, учить и охранять его. В течение следующих тридцати лет они являлись ему почти каждый день, либо днем, либо ранним вечером, но никогда ночью. В этих случаях: (1) Они обучали его во всей полноте христианскому богословию и тайнам веры… (2) Во время болезней и голода они приносили помощь ему и, хотя и реже — другим по его просьбе. (Соглашаясь на его просьбы помочь другим, они всегда отвечали, что сначала должны испросить у Бога, и если на то будет Его воля, то они это сделают.) (3) Иногда они рассказывали ему о том, что происходило в другом месте или (очень редко) в какое-то время в будущем, но тогда только в том случае, если Бог пожелает такого откровения; в таких случаях они убеждали его, что сделали это не своей собственной силой, а силой Всемогущего Бога.

«Их учение — это учение Православной церкви. Я, однако, зная, что даже демоны верят и трепещут от страха [Иакова 3.19], задался вопросом, может ли это быть хитрой и изощренной ловушкой того, кто с незапамятных времен был Злом. Как они учат вас молиться — себе или Богу? И как они учат вас жить с другими?’ Он ответил, что они научили его молиться не им, а Творцу всего сущего, и молиться в духе, от всего сердца; иногда они даже молились вместе с ним в течение длительных периодов времени.

«Они научили его проявлять все чистые христианские добродетели (о которых он подробно рассказал мне) и, кроме того, рекомендовали ему оставаться верным и непорочным как в браке, так и вне его (возможно, это потому, что местные жители весьма склонны к такой нечистоплотности). Более того, они научили его всем внешним добродетелям…»

Очень уместным был комментарий одного из первых, кто прочитал эту историю: «Утешительно читать о таком чудесном Божественном Провидении по отношению к дикарям, сынам Адама, которые, хотя и были забыты миром, не были забыты Провидением».

Эти случаи приводят нас к следующим выводам: (1) Божественное Провидение способно спасти любого человека в любой ситуации, при условии, что он любит истину. Следовательно (2), хотя мы не можем с категорической уверенностью заявить, что те, кто умрет в неверии или ереси, будут прокляты, мы также не можем заявить, что они будут спасены из-за своего невежества; ибо они могут быть отчуждены от Бога «по причине их невежества и ожесточения сердца их» (Ефесянам 4.18), а не просто из-за невежества, вызванного внешними обстоятельствами. И (3) если мы, знающие истину, скажем, что таким людям не нужно становиться христианами, чтобы спастись, тогда мы будем виновны в безразличии к истине; за что мы, несомненно, заслужим проклятие. Ибо, хотя мы не можем предполагать, что знаем вечные судьбы отдельных людей, мы знаем одно: истинно Слово Божье, которое провозглашает: » ¹⁶ Кто будет веровать и крестится, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Марка 16.16). И еще: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Иоанна 3.5). И еще: «Кто отречется от Меня пред людьми, того и Я отрекусь пред Отцом Моим Небесным» (Матфея 10.33).

Более того, к неутешительным строкам Слова Божьего мы можем добавить свидетельство Священного предания в виде опыта Феодоры, духовной дочери св. Василия Нового, которая, пройдя через мытарства и вернувшись в свое тело, услышала от ангелов: «Те, кто верит в Святую Троицу и как можно чаще причащается Святых Тайн Христа, тела и Крови нашего Спасителя, такие люди могут поднимаются на небеса прямо, без помех, и святые ангелы защищают их, а святые угодники Божии молятся об их спасении, поскольку они жили праведно. Однако никто не заботится о злых и развращенных еретиках, которые в течение своей жизни не делают ничего полезного и живут в неверии и ереси. Ангелы ничего не могут сказать в их защиту… [Только те], кто просвещен верой и святым крещением, могут подняться и пройти испытания на станциях мучений [то есть на мытарствах]. Неверующие сюда не приходят. Их души принадлежат аду еще до того, как они расстаются со своими телами. Когда они умирают, демоны забирают их души, не испытывая их. Такие души — их настоящая добыча, и они уводят их в бездну».

Некоторые верят, что даже те, кто после смерти обречен на ад, все же могут получить “второй шанс” на Страшном суде по молитвам святых и Божьей Матери. Настоящий автор не знает ни одного святоотеческого свидетельства, которое бы ясно подтверждало или опровергало подобную идею. Однако мы знаем от святого Симеона Богослова, что если человек продвигается к истине в этой жизни, он не будет лишен дальнейшего прогресса в жизни грядущей: «Верить во Христа — великое благо, потому что без веры во Христа невозможно спастись; но человек также должен быть наставлен в слове истины и понимать его. Быть наставленным в слове истины — это хорошо, и понимать его очень важно; но человек также должен принять Крещение во имя Святой и Животворящей Троицы, чтобы вернуть душу к жизни. Хорошо принимать Крещение и через него новую духовную жизнь; но необходимо, чтобы эта мистическая жизнь, или это ментальное просветление в духе, также сознательно ощущалась. Это хорошо — с чувством принимать ментальное просветление в духе; но человек должен проявлять также дела света. Совершать дела света — это хорошо; но человек также должен быть облечен в смирение и кротость Христовы, чтобы быть совершенным подобием Христу. Тот, кто достигнет этого и станет кротким и смиренномудрым сердцем, как если бы таковы были его естественные наклонности, непременно войдет в Царство Небесное и в радость Господню. Более того, что касается всех тех, кто идет по пути Божьему в соответствии с указанным мной порядком, то, если случится так, что естественная смерть прервет их путь посреди этого, они не будут изгнаны из дверей Царства Божьего, и эти двери не будут закрыты перед ними по безграничной милости Божьей. Но что касается тех, кто не идет таким образом, то и их вера во Христа Господа тщетна, если у них есть такое…»

  1. Аргумент о превосходстве Любви над справедливостью. «Давайте предположим, что большинство людей недостойны войти в Царство Небесное, хотя бы потому, что они не найдут там ничего похожего на их собственную испорченную природу. Тем не менее, Бог есть любовь, и он никогда бы не вверг созданий, которых Он создал и все еще продолжает любить, в невообразимо ужасные муки ада, целью которых, поскольку они бесконечны, не может быть ни реабилитация грешника, ни сдерживание будущего зла. Мы не отрицаем, что Священные Писания во многих местах говорят о существовании именно такого ада и о великом множестве людей, входящих в него. Но мы не можем не надеяться и не верить (ибо «любовь всему верит, на все надеется» (Первое Послание к Коринфянам 13.7), что эти образы поставлены перед нами просто как средство устрашения, и что в конце концов ад станет пустым местом не только духовно, но и физически. Своей смертью на Кресте Бог показал, что Его любовь к нам больше, чем Его любовь к абстрактному принципу справедливости. Возможно ли, что Он в конце концов станет отрицать это, признает, что Его жертва была напрасной (во всяком случае, для подавляющего большинства людей), и позволит холодной справедливости восторжествовать над любовью?»

Пытаясь ответить на это возражение, мы должны сначала вооружиться самым основным оружием христианской жизни: страхом Божьим. Страх Божий — это не униженный трепет перед деспотичным тираном. Это рациональное, искреннее осознание того, что все мы и каждая часть нашей жизни находимся в руках Существа, Которое бесконечно превосходит все, что мы можем сказать о Нем, и даже сами категории нашего дискурса. Это относится не только к явно необъяснимым и невообразимым Его деяниям, таким как сотворение мира из ничего. Это также применимо к тем определениям Его природы, которые, по-видимому, соответствуют чему-то в нашем опыте, таким как: «Бог есть любовь».

Если человеческая любовь иногда кажется несовместимой со справедливостью, то с Божественной любовью дело обстоит иначе. Ибо что такое все домостроительство Божьего воплощения, жизни на земле и смерти на Кресте, если не совершенная любовь в стремлении к совершенной справедливости — экстраординарной, парадоксальной, но именно по этой причине характерной Божественной справедливости? Ибо Он, Праведный, Который не совершил греха и сделал все, чтобы удержать нас от него, из любви к человеку умер, чтобы изгладить все грехи и несправедливости всего мира. Когда мы не могли заплатить цену, Он заплатил ее за нас; когда мы были мертвы во грехе, Он умер, чтобы дать нам жизнь; «ибо Христос однажды пострадал за грехи, праведный за неправедных» (I Петра 3.18).

Церковь с большим красноречием выразила парадоксальность Божьего правосудия: «Прииди́те, вси язы́цы,/ благослове́нному Дре́ву поклони́мся,/ и́мже бысть ве́чная пра́вда:/ пра́oтца бо Ада́ма прельсти́вый дре́вом/ Кресто́м прельща́ется/ и па́дает, низве́ржен, паде́нием стра́нным,/ мучи́тельством одержа́вый ца́рское зда́ние;/ Кро́вию Бо́жиею яд зми́ев отмыва́ется,/ и кля́тва разруши́ся осужде́ния пра́веднаго,/ непра́ведным судо́м Пра́веднику осужде́ну бы́вшу;/ Дре́вом бо подоба́ше дре́во исцели́ти/ и Стра́стию Безстра́стнаго, я́же на Дре́ве,/ разреши́ти стра́сти осужде́ннаго./ Но сла́ва, Христе́ Царю́,/ éже о нас Твоему́ му́дрому смотре́нию,/ и́мже спасл eси́ всех,// я́ко Благ и человеколю́бец.».

Здесь нет никакого противоречия между любовью и справедливостью. И если между ними нет противоречия в Искупительных страстях Христа на Кресте, то точно так же нет противоречия между ними в Его повторном Пришествии судить людей в соответствии с их реакцией на Его Страсти. Но для того, чтобы понять это, необходимо, во-первых, избавиться от представления о том, что справедливый гнев Божий на нераскаянных грешников сравним с греховной человеческой страстью мщения. Такая мстительность осуждается Словом Божьим (Римлянам 12.17-21) и никак не может быть приписана Божественной природе, которой чужды все падшие человеческие страсти. Мы всегда должны ненавидеть грех, а не грешника; мы должны желать уничтожения греха, а не грешников. Если мы хотим отождествить свою волю с Волей Божьей, то нашим первым желанием должно быть спасение всех грешников, включая наших врагов, уделяя особое внимание (чтобы не стать лицемерами) тем грешникам, которых мы знаем лучше всего и за которых мы в первую очередь несем ответственность — самим себе.

«Гнев Божий, ”- пишет архиепископ Полтавский Феофан,- “ это одно из проявлений любви Божией, но любви Божьей в ее отношении к нравственному злу в сердце разумных созданий вообще и человека в частности». Вот почему мученики под небесным алтарем, преисполненные в высшей степени любви к Богу, в то же время преисполнены святого гнева: “Доколе, Господи, святой и истинный, Ты не судишь и не мстишь за нашу кровь живущим на земле?»(Откровение 6.10). И все же, как пишет Достопочтенный Беда, «души праведников выкрикивают эти слова не из ненависти к врагам, а из любви к справедливости».

Эта любовь к справедливости естественна для человека, ибо она создана по образу и подобию Божьей любви к справедливости. Любовь к справедливости естественным образом исходит от Природы Бога, как тепло от солнца. Таким образом, говорить, что Бог должен быть любящим, но не справедливым, все равно что говорить, что солнце должно давать свет, но не тепло. Это просто не в природе вещей. Что соответствует природе Бога, так это то, что Он должен отделить свет Своей благодати от ее огненного жара на Страшном суде, давая свет только благословенным и тепло только проклятым.

Как пишет святитель Василий Великий, комментируя стих: “Глас Господень разделяет пламя огня” (Псалом 28.6), пишет: “Огонь, уготованный в наказание дьяволу и его ангелам, разделяется гласом Господним. Таким образом, поскольку у огня есть две способности, одна — сжигать, а другая — освещать, свирепое и карающее свойство огня может ожидать тех, кто заслуживает горения, в то время как его освещающая и сияющая часть может быть зарезервирована для наслаждения тех, кто радуется”.

Господь поставил справедливость в один ряд с милосердием и верой (Матфея 23.23), и именно ненависть Ефесской церкви к несправедливости искупила ее в Его глазах; ибо “это у тебя есть, что ты ненавидишь дела николаитов, которые и я ненавижу” (Откровение 2.6). Этот урок особенно важен для нашего столетия, когда Православная Церковь подвергалась преследованиям со стороны экуменистов с их безразличием к истине, с одной стороны, и сергиан с их безразличием к справедливости, с другой. Мы должны разжечь в себе святое и бесстрастное рвение к истине и ненависть к несправедливости.

Так, как пишет архиепископ Феофан в ответ на вопрос: «Можно ли иметь отрицательное чувство по отношению к врагам русского народа и Православной Церкви или надо подавлять в себе это чувство, повторяя слова: «Мне отмщение, и Аз воздам?». Отрицательное чувство к врагам Бога и русского народа естественно. И наоборот, не иметь отрицательного чувства противоестественно. Только это чувство должно быть правильным. И будет правильно, когда оно носит принципиальный, а не личный характер, то есть когда мы «ненавидим» врагов Бога и русского народа не за их личные обиды против нас, а за их враждебное отношение к Богу и Церкви и за их бесчеловечное отношение к русским людям. Поэтому с этими врагами и нужно бороться. Если же мы не будем сражаться, то будем наказаны Богом за нашу теплохладность. Тогда Он отомстит не только им, но и нам…»

Все бремя ветхозаветных пророков было страстным, но святым сетованием на несправедливость человека по отношению к Богу и своим ближним. И если что-то для Пророков и было доказательством испорченности Израиля, так это то, что вместо того, чтобы покаяться в своей собственной несправедливости, они обвинили в несправедливости Праведника. Так, святой пророк Иезекииль сокрушается: “А дом Израилев говорит: «неправ путь Господа!» Мои ли пути неправы, дом Израилев? не ваши ли пути неправы? Посему Я буду судить вас, дом Израилев, каждого по путям его, говорит Господь Бог; покайтесь и обратитесь от всех преступлений ваших, чтобы нечестие не было вам преткновением (Иезекииль 18.29-30). И святой пророк Малахия сокрушается: «Вы прогневляете Господа словами вашими и говорите: «чем прогневляем мы Его?» Тем, что говорите: «всякий, делающий зло, хорош пред очами Господа, и к таким Он благоволит», или: «где Бог правосудия?»» (Малахия 2.17).

Бог правосудия находится внутри нас, проявляясь в той необычайно могущественной любви к справедливости, которая создана по образу Божьей любви к справедливости. Вера учит, и человеческая природа взывает к последнему и самому славному суду, на котором все слезы будут стерты с каждого невинного лица (Откровение 21.4), и каждое кажущееся бессмысленным страдание обретет свой смысл и награду. Опять же, вера учит, а человеческая природа взывает к последнему и самому страшному суду, на котором те, кто смеялся над страданиями других, будут плакать (Луки 6.25), а те, кто пировал человеческим мясом, будут скрежетать зубами в вечном отчаянии. » Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнёт: сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление, а сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную. (Послание к Галатам 6.7,8).

Таким образом, Последний, самый страшный суд — это тайна, провозглашенная Словом Божьим и основанная на глубочайшей реальности вещей. Это одновременно исходит из природы Самого Бога и является врожденным требованием нашей человеческой природы, созданной по образу и подобию Божьему. Это важнейшая основа для практики добродетели и отвращения от порока, а также конечная цель, к которой стремится вся сотворенная природа, вольно или невольно, в отношении ее естественного осуществления. Без этого все частные суждения носили бы пристрастный и неудовлетворительный характер, и упреки Иова в адрес Бога и всех неверующих в адрес веры были бы оправданы. И если Страшный суд отличается от всех предшествующих тем, что в нем любовь как бы отделяется от справедливости, любовь распределяется исключительно на праведников, а справедливость на грешников, то это потому, что сама природа человеческая разделится надвое, одна часть, ответившая любовью на любовь, справедливостью на справедливость, а другая, отвергшая и любовь, и справедливость Божию, удостоится испытать только Его справедливость…

И если, подобно Ивану в романе Достоевского «Братья Карамазовы», мы все еще не можем смириться со слезами невинного ребенка, то это не потому, что наша любовь слишком велика, а потому, что наша вера в Божью справедливость слишком мала. Пути Божьи — это не наши пути, Его мысли — это не наши мысли, и Его справедливость, которую мы должны смиренно принять, — это не наша справедливость. В какие–то моменты мы не можем понять, почему страдают невинные; в другие — почему виновным это сходит с рук. Иногда мы не можем понять, почему великие грешники прощаются в одно мгновение; в других – почему те, кто кажется нам менее виноватыми, оказываются обреченными на вечный огонь. Единственный правильный способ ответить на это — смиренно признать, что творение не может и не должно спорить со своим Создателем, и сказать вместе с Псалмопевцем: “Праведен Ты, Господи, и справедливы суды Твои” (Псалом 118.137).…