Грузинская церковь, как и Русская, сильно пострадала от антирелигиозной политики Хрущева в 1959-64 годах. И опять же, как и Русская, она была полностью под контролем КГБ. Так, рассекреченные документы из архивов КГБ содержат следующую оценку за 1982 год: «Благодаря работе наших агентов Русская Православная, Грузинская и Армянская церкви сохраняют стойко лояльные позиции» – лояльные, то есть советскому коммунизму.

  Патриарх Ефрем II, возможно, был выдвинут КГБ в 1960 году и поддался их давлению. Как писал будущий президент независимой Грузии Звиад Гамсахурдиа: “С 1965 года я стал гораздо активнее заниматься церковными делами… Между 1965 и 1969 годами я и мои друзья привлекли многих молодых людей к религии. Мы давали им духовную литературу, объясняли основные доктрины религии, спорили с атеистами, пока постепенно не привлекли в Церковь значительное число грузинской молодежи. Особенно это было заметно во время Пасхи, когда все церкви были переполнены. Доходы Церкви значительно увеличивались, ее банковский счет рос, как и число желающих поступить в семинарию.

  Все это вызвало большое беспокойство в правительственных кругах. Как известно, советская власть всеми силами старается отвлечь молодежь от религии. Это произошло и в Грузии.

  Власти начали с шантажа и давления на Ефрема II. Грузия была полна негативными слухами о нем. Я не буду повторять ни одного из них, а только сообщу то, что знаю определенно и в чем лично убежден.

   Давление со стороны властей встревожило Ефрема II. Он не был похож на тех сильных и принципиальных Патриархов, Амвросия Калая или Калистрата Линцадзе. Все это мало-помалу сказалось на стиле и содержании его проповедей и на его отношениях с нами, молодой паствой Грузинской Церкви. Если раньше Ефрем говорил смело, выражая скрытую оппозицию советскому режиму (газеты даже критиковали его проповеди), то в последние годы его проповеди стали пустыми, его призывы просто патриотическими, так что трудно было поверить в то, что говорил христианский пастырь. Единственный смелый призыв, который он сделал, был к верующим женщинам иметь большие семьи. «Плодитесь и размножайтесь!» — было главной темой его проповеди в то время. Естественно, все это плохо сказалось на молодых мирянах, которые многого ожидали от Патриарха (кроме того, ряд священников, недостойных этого звания, вызывали злоупотребления в Церкви, которые отталкивали и разочаровывали молодежь).

  Ефрем не скрывал, что именно КГБ запретил ему давать книги молодым верующим. Однажды он даже пошутил по этому поводу: «Вы знаете, что, когда Москва заказывает музыку, мы должны танцевать под нее, иначе нам станет плохо».

  Однако огонь сопротивления коммунизму не угас полностью в Грузинской церкви. 1 мая 1965 года во время майской демонстрации архимандрит Гавриил (в миру Годерджи Васильевич Ургебадзе) поджег огромный портрет Ленина, за что был избит разъяренной толпой. Полуживой, с восемнадцатью переломами, он был арестован за «антисоветскую деятельность» и доставлен в КГБ. На вопрос, был ли его поступок совершен по приказу высшего церковного руководства, о. Гавриил отрицал это, объясняя, что причиной его поступка было просто то, что только Бог заслуживает поклонения, а не человек. Угрозы пыток и смерти не убедили его изменить показания.

  Международный резонанс, вызванный этим инцидентом, не позволил властям казнить его. Его перевели в психиатрическую больницу. 19 ноября 1965 года о. Гавриил был выписан из больницы с диагнозом «психопатическая личность с предрасположенностью к шизофреническому психозу».

  Одним из старших епископов Грузинской церкви в это время был митрополит Сухумский Илия (Шиолашвили), который с 1963 по 1972 год был ректором Грузинской православной духовной семинарии. В 1962 году он был завербован грузинским пятым отделом КГБ под псевдонимом “Ивериели». И когда будущий президент Грузии Эдуард Шеварднадзе стал Первым секретарем грузинской партии в 1972 году, между ними начались долгие, “симфонические” отношения, которые продолжались до падения власти Шеварднадзе в 2003 году.

  Илия доказал свою состоятельность работодателям, когда, будучи митрополитом Сухумским в 1970-е годы, предал властям катакомбного епископа Геннадия (Секача). И он был ярым экуменистом, ездил на многие экуменические форумы во многих странах в качестве представителя Грузинского патриархата. С 1978 по 1983 год он даже был сопредседателем Всемирного совета церквей…

  Илия решительно выступил против диссидентского движения среди грузинских православных христиан, которое сочетало заботу о правах человека с кампанией против церковного раболепия и коррупции с сильным акцентом на грузинский национализм. В 1975-77 годах лидеры этого движения – Звиад Гамсахурдиа, Валентина Пайлодзе и Мераб Костава – были арестованы и приговорены к лагерям.

  Дональд Рейфилд пишет: “Пайлодзе, руководителю церковного хора, обвиненному в 1974 году в жалобах на коррупцию в патриархии, КГБ сказал, что Шеверднадзе приказал арестовать ее под любым предлогом…

  В 1973 году Звиад Гамсахурдиа и Мераб Костава сделали публикацию в подпольном самиздатском издании «Золотое руно», разоблачающую коррупцию КГБ и фиксирующую притеснения грузинской интеллигенции в 1920-е годы. К 1975 году Гамсахурдия стал влиятельным. СССР подписал Хельсинкскую конвенцию о безопасности, добившись признания нерушимости своих границ, но вынужденный взамен признать права человека. Диссидентские движения по всему Советскому блоку теперь имели гарантии против репрессий коммунистических властей. Гамсахурдия создал собственную «Хельсинкскую группу» и вступил в московское отделение «Международной амнистии». Он побудил конгрессмена Ваггонера из Луизианы зачитать Конгрессу протест патриарха Амвросия на Генуэзской конференции 1922 года: Ваггонер тогда утверждал, что США должны признать де-юре независимую Грузию, как это сделали Прибалтийские государства.

   Константин Гамсахурдия, величайший из ныне живущих писателей страны, умер в 1975 году, оставив завещание, в котором он отказался от погребения в Пантеоне, потому что «в каждой стране Христос и Иуда упоминаются на одном дыхании, но только в Грузии они похоронены вместе»(номер «Мнатоби», напечатавший это завещание, был уничтожен). Звиад Гамсахурдия унаследовал не только тбилисский особняк своего отца, но и его мантию, и раскритиковал правительство и партию. В апреле 1976 года Звиад обвинил агентов КГБ в попытке отравить его отца, в ограблении их дома и попытке конфисковать архив отца (он также обвинил КГБ в инсценировке самоубийства поэта Галактиона Табидзе, выпавшего из окна больницы в 1958 году). Шеварднадзе был так взволнован, что все лето проводил встречи с Союзом писателей, КГБ и партией. Звиад и Костава в течение многих лет были занозой в теле правительства: они печатали диссидентские материалы, в том числе «Архипелаг Гулаг» Солженицына. Они протестовали против разрушения экологии и исторического наследия, такого как разрушение артиллерией Красной Армии монастырей Давид-Гареджа и Гелати. Диссидентское лоббирование остановило строительство атомной электростанции на Черном море и железной дороги под Дарьяльским перевалом, хотя и не остановило Рокский тоннель, соединяющий теперь Южную и Северную Осетию.

   Сначала Шеварднадзе и [генерал Алекси] Инаури боролись с диссидентством с помощью дезинформации: сочинения Гамсахурдиа и находка прокурора Давида Коридзе, пытавшегося расследовать разграбление музеев, были объявлены их иностранными друзьями, такими как профессор Дэвид Маршалл Ланг, подделками парижских эмигрантов. Диссидентов атаковали ядовитым газом. Последней каплей стала публикация Звиада «О пытках в Грузии» в Хронике текущих событий. В 1976 году Звиад тесно сотрудничал с московскими диссидентами Андреем Сахаровым, Амальриком и Юрием Орловым и часто задерживался КГБ: друзья на западе (в том числе и автор этой истории) приглашали его в Англию и Швейцарию, но им говорили, что сумма, которую они готовы заплатить Союзу писателей, недостаточна. Весной 1977 года Тбилисскому Союзу писателей было поручено осудить Звиада: два поэта, Муман Лебанидзе и крестная мать Звиада Ана Каланадзе, осмелились его защищать (но тем не менее также проголосовали за его исключение). Те, кто дублировал и переплетал материалы Звиада, были уволены с работы. Звиада исключили из университета и арестовали. КГБ составил против него и Мераба Коставы 56-томное дело о государственной измене, от которого его в конце концов спасли Всемирный конгресс психиатров в Гонолулу и Французская психиатрическая ассоциация. К весне 1977 года, однако, Звиад был сломлен и согласился отречься на допросе, отредактированном в телевизионный документальный фильм (поклонники Звиада считали, что он был одурманен наркотиками: два западных журналиста были привлечены к ответственности в Москве за то, что отклонили интервью как фальсификацию). В Тбилиси епископ Гайоз возглавил пресс-кампанию против диссидентов. 19 мая 1977 года Звиад и Мераб получили три года лагерей и два года ссылки. Врач Звиада Самхарадзе был помещен в психиатрическую больницу. Шеварднадзе немедленно отпустил Звиада «на культурную работу с грузинскими пастухами» на два года в ногайские степи, а Мераб, не раскаявшийся, провел два года в Гулаге. Инаури, которому сейчас за 70, вызвал Звиада в Тбилиси в 1979 году и заверил его в личной защите. Несмотря на то, что Звиад был номинирован США на Нобелевскую премию мира, теперь его избегали как коммунисты, так и диссиденты, считая его изгоем, защищаемым КГБ: Шеварднадзе выиграл первый раунд 20-летней дуэли. Гамсахурдия пытался оправдать свое отречение: он спас своих соратников от дальнейших преследований, защитил свои достижения, остановил разрушение монастыря Давид-Гареджа и помог Шеварднадзе сохранить официальный статус грузинского языка. Он писал в «Правду», что не раскаялся в своей патриотической или гуманитарной деятельности. Теперь, погруженный в изучение религии, он развил болезненно мессианскую самооценку…

  9 ноября 1979 года скончался Католикос-Патриарх Грузии Давид V. «Религия в коммунистических странах» сообщает, что после смерти Патриарха Давида V Святейший Синод назначил митрополита Илию Патриаршим местоблюстителем Грузинской православной церкви. Возглавлял делегацию, посланную Патриархом Московским Пименом на похороны Патриарха Давида, митрополит Таллиннский и Эстонский Алексий (Ридигер) (ныне покойный патриарх РПЦ МП, прим. ред), Патриарх Российский и прямой преемник Пимена. Журнал Московского Патриархата отмечает, что «во время пребывания в Тбилиси глава делегации Русской Православной Церкви митрополит Алексий посетил представителя Совета по делам религий при Совете Министров СССР в Грузинской ССР Т. Д. Онопришвили» (СПМ, № 3, 1978, с. 43)…

   Наиболее вероятным кандидатом на патриарший престол казался митрополит Цилканский Гайоз (Кепатишвили), на стороне которого было большинство епископов и духовенства. Другим претендентом был митрополит Сухумский и Абхазский Илия, у которого также было много последователей. Митрополит Гайоз и его сторонники насильно заняли Патриаршую резиденцию, выгнав сторожа и одинокую монахиню, сторонников Илии, охранявших ее. Вслед за этим всем главам Поместных Православных Церквей были разосланы телеграммы о том, что митрополит Гайоз «избран» местоблюстителем Патриаршего престола. Как ни странно, дальше местной почты эти телеграммы не доходили. Похоже, что соответствующие «компетентные органы» государства к этому времени уже приняли решение (подробнее об этом ниже). Тогда ополченцы ворвались в штаб Патриархии, в свою очередь насильно изгнали последователей митрополита Гайоза и ввели туда митрополита Илию, который был тогда объявлен местоблюстителем. И, конечно, на этот раз его телеграммы дошли до адресата. Новый местоблюститель поспешно рукоположил нескольких епископов из числа своих сторонников в духовенстве, тем самым «упаковав двор».

   Митрополит Гайоз был вынужден, для видимости, участвовать в избрании и интронизации Католикоса-Патриарха Илии II. Его заставили повесить Патриаршие панагии и крест на шею новому предстоятелю-поистине горькая пилюля! Вскоре после этого митрополит Гайоз был арестован и обвинен в различных преступлениях, в том числе в краже церковного имущества, спекуляции иностранной валютой и моральном разврате. Прокурор потребовал максимального наказания, предусмотренного действовавшим тогда кодексом законов — пятнадцать лет лишения свободы. Однако истец от имени Церкви, архимандрит Николай Махарадзе, потребовал смертной казни! Митрополит Гайоз в конце концов был приговорен к пятнадцати годам тюремного заключения…

  “… В 1979 году Патриарх Илия II был… избран одним из шести председателей Всемирного совета церквей… Затем он вставил новое название в текст своего официального поминовения во время церковных служб: «За нашего Великого Господина и Отца, Католикоса-Патриарха всея Грузии, архиепископа Мцхетского и Тбилисского, Председателя Всемирного совета Церквей Илию II»! Он также использовал это название при издании своих ежегодных Пасхальных и рождественских энциклик и во всех опубликованных отчетах о своей экуменической деятельности за рубежом (например: Grapevine Cross, No. 2, 1981, p. 3)…”

Патриарх Илия остается у власти и по сей день, в 2021 году – самый продолжительный патриарх КГБ в истории.

ГРЕКО-РУССКАЯ СВЯТАЯ МОНАХИНЯ ЕЛЕНА ЧИН.

  Между тем, истинная святость все еще существовала в регионе. Монахиня Елена родилась в Минске, Белоруссия, от знатных родителей, которые были в родстве как с русскими, так и с греческими правящими семьями (через царицу Ольгу Эллинскую, игуменью Тамару Романову Вознесенского монастыря, Елеон Иерусалимский был ее двоюродным братом). По словам Ольги Абрамидес, исцеленной святой и прожившей с ней несколько месяцев в ее скиту, в семье блаженной было девять детей (шесть дочерей и три сына), все они рано приняли монашество. Елена и ее сестра Нина подвизались под руководством некой добродетельной настоятельницы в общежитии монастыря недалеко от Батуми в Грузии, чтобы научиться монашеской жизни. На единственной фотографии матушки Елены она изображена в великой схиме.

  В это время в Батумской области скончался добродетельный епископ. Во время погребения лицо добродетельного епископа покрылось потом стекавшим ручьями, который с благоговением собирали стоявшие рядом верующие. Мать Елена взяла немного этой “святой воды” и хранила ее в течение следующих 75 лет. Благодаря ее вере и вере тех страдальцев, которые приходили к ней, эта “святая вода” стала чудотворной.

  После революции монастырь, в котором подвизались сестры, был разрушен большевиками, и они нашли убежище в горах Кавказа, в непроходимом овраге в часе ходьбы от села Чин, в густом вечнозеленом лесу. Первые два года своего подвига сестры жили в полной изоляции. Их единственной пищей было немного теплой воды и просфора раз в день, которая появлялась чудесным образом. Позже, когда селяне узнали о них и стали помогать им, а они стали возделывать огород, свежая просфора перестала появляться…

  Зимой они жили в подземном переходе. Тогда сельчане помогли им построить типичную русскую келью из стволов деревьев с печкой. Ели они только раз в день – вареную картошку. У них никогда не было масла. На Пасху, “в честь дня”, они съедали одно яйцо.

  Монахини не имели никакого общения с официальными Церквами России или Грузии, и когда священнослужители из этих Церквей выходили им навстречу, матушка Елена не пускала их в свою келью и не позволяла совершать богослужения. Для исповеди и причастия они сами спустились в Сухуми к ссыльному священнику болгарского происхождения.

  Однажды их пытались поймать спецслужбы. Однако мать Елена была спрятана чудесным образом, так что они нашли только мать Нину.

“Ты молишься?”- спросил один из них.

“Да”, — ответила она, — “за всех христиан, а также за вас, так как вы крестились во Имя Христа, но отреклись от Него.”

  В 1957 году скит был поражен пожаром. Пламя уничтожало все. Тогда матушка Елена опустилась на колени, воздела руки к небу и горячо помолилась Богородице, чтобы она помогла своим слугам. Явилась Божья Матерь и потушила огонь! И в знак своего появления она оставила там отпечаток своей безупречной ноги. С тех пор многие приходили в скит поклониться отпечатку ноги Божией Матери.

  Чтобы возместить ущерб, причиненный пожаром, мать Елена приняла помощь от жителей деревни и паломников. Двадцатилетний молодой человек по имени Христофор Дамианидес и 42 других христианина работали там в течение трех месяцев, чтобы возвести новые здания (Христофор приехал издалека из Казахстана, услышав о славе святой, хотя и был очень болен. И мать Елена исцелила его, поставив на строгий пост).

  Скит был построен из дерева. Поэтому для его реконструкции пришлось использовать огромные деревья высотой до 50 метров. После завершения работ мать Елена созвала христиан, поблагодарила их и сказала, что на следующий день “Христофор сможет уйти”. На следующий день, однако, она попросила его остаться, потому что “у них будет большое искушение”. И действительно, у них было много проблем со стороны местного управления лесного хозяйства, потому что деревья были вырублены без его разрешения.

  После того, как работа была закончена, некоторые из верующих предложили Матушке использовать дерево, чтобы построить забор вокруг скита.

“Нет», — сказала она, — «Мы не станем рубить другое дерево. Но если Бог пожелает этого дела, Он Сам пошлет его нам”.

  В ту ночь разразилась страшная буря, а на следующее утро все, к своему изумлению, увидели, что елка огромных размеров вырвана с корнем и протянулась от воды до самой границы скита. Итак, в соответствии с пророчеством святой, Сам Господь послал дерево, чтобы защитить их способом, превышающим человеческие и природные силы.

  Они также построили небольшую часовню внутри скита. Когда она была построена, Матушка позвала молодого Христофора вместе с Феодором Бухаридисом и отправила их в деревню, сказав: «Там, где грузины построили школу, есть погребенная церковь, посвященная святым Константину и Елене. Вы раскопаете ее и найдете скрытую икону”. Молодые люди послушно принялись рыть землю в поисках церкви, но ничего не нашли и отправились обратно в скит. Матушка Елена послала их туда снова, на этот раз с четкими и точными указаниями (сколько шагов направо и налево). Молодой человек копал, и на этот раз они нашли большую икону Пресвятой Богородицы. Пока они несли ее в скит, Матушка, извещенная “свыше” о находке, вышла им навстречу, держа в руках честной Крест и чудотворную святую воду. Она взяла икону, поцеловала ее и поставила в часовню. Затем, в присутствии около 50 верующих, церковь наполнилась чудесным благоуханием. «Придите, дети мои», — сказала она, — «придите и узрите благодать Святого Духа».

  По благодати Божией матушка Елена знала, кто придет к ней в гости. Она называла их по именам и говорила, кто будет принят, а кто нет. Она не принимала ни маловерных, ни обремененных смертными грехами.

  Однажды (по свидетельству преподобного о. Луки Панидеса) ее навестила мать с больным ребенком, которая несла какую-то еду. Матушка не приняла ее. Позже, когда ее спросили, она объяснила, что “все они в семье неверующие”. В другой раз она велела своим посетителям сидеть в комнате, где находилась нерукотворная икона Господа. В то время как все они видели, что глаза на лице Господа открыты, одна женщина увидела, что они закрыты.

  “Почему, Геронтисса?» — спросил один из мужчин.

  «Джон», — ответила она, — «я не мешаю ей, но Сам Господь, потому что она практикует магию».

  Госпожа Деспоина Калаитцидес познакомилась с матерью Еленой в 1965 году вместе с ее родственницей. Матушка, которая раньше их не видела, сказала ей:

  «Ты дочь Александры и очень на нее похожа. Я вижу вашего отца Панагиота, одетого в зеленое».

  Перед Деспойной и ее родственницей обитель посетили две русские женщины с едой. Однако блаженная Елена их не приняла. Позже матушка Нина рассказала Деспоине и ее родственнице, что у русских женщин был больной ребенок, и во время предыдущего визита матушка Елена посоветовала им соблюдать церковные посты, чтобы ребенок исцелился. И действительно, ребенок исцелился. Однако «русские легко забывают», и из-за неосторожности в конце концов ребенок снова заболел. А еды она не приняла от них, потому что они ее украли из государственного учреждения, где они работали.

  Однажды вечером медведь заунывно застонал у скита святой. Матушка сначала испугалась. Однако крики животного заставили ее прервать молитву. Потом она увидела, что лапа медведя ранена. Блаженная набралась храбрости, подошла к медведю и перевязала рану.

  Через несколько дней медведь мирно вернулся с кукурузой в лапах. Матушка приняла подарок зверя с благодарностью, но когда она поняла, что животное забрало его с какой-то фермы, сделав таким образом несправедливость по отношению к ничего не подозревающему фермеру, она «отругала» медведя и показала ему кусок дерева, указав таким образом, что в будущем он должен принести ей дрова. С тех пор животное приносило дрова, тем самым выражая свою благодарность святой.

  Когда к матушке приходили больные, она советовала им поститься и молиться, «ибо этот род не изгоняется иначе, как от молитвы и поста» (Матфея 17.21). А поскольку священников для чтения Евангелия не было, она читала Евангелие, окропляя больных «святой водой» и помазывая их маслом из лампады Богородицы. И в соответствии с верой больных людей Господь творил чудеса. От больных она требовала только веры в силу Бога и христианской жизни. В то время в Советском Союзе было много «целителей». Когда больные не могли сами пойти в скит, родственники отправляли туда свою одежду, чтобы матушка их благословила.

  Мать Елена, как настоящая монахиня, приготовила себе могилу еще при жизни за пределами скита. Простые люди при ее жизни извлекали землю из могилы, и она творила чудеса.

  Одной из первых по молитвам Матери Елены исцелилась «Катя из Краснодара», страдающая эпилепсией. После исцеления Катя осталась в ските и стала монахиней с именем Екатерина.

  Ольга Симеонид свидетельствует, что, когда она была новобрачной, а ее сыну Георгию исполнился год, она заболела психическим заболеванием. Она была угнетена, не хотела находиться в доме, боялась света, людей и т.д. Вместе с матерью и мужем она обращалась ко многим психиатрам, но безрезультатно. Затем преподаватель психиатрии, вероятно, верующий, осторожно порекомендовал прочитать молитвы Церкви о изгнании бесов. Эти молитвы тоже не сработали, но они сделали очевидным условие: Ольга проявила признаки беснования и напала на священников (официальной Грузинской церкви). Наконец мать в отчаянии стала посещать “магов” и “целителей”. Во время одного из таких визитов к известному медиуму Бог смилостивился над ней: медиум, вынужденный милостью Божьей, сказал ей:

  «Садись и слушай. Ты должен найти женщину, только она сможет исцелить твою дочь. У нее семь Евангелий. На третий день болезнь вашей дочери пройдет”.

   Так как несчастный муж и родители Ольги не знали, куда идти, они привезли больную к ней домой. В течение следующего месяца Ольга лежала в темной комнате, завернувшись в простыню, без еды и воды. В комнате была икона Деисиса. Однажды она услышала звук. Поднимаясь, больная увидела монахиню, стоящую перед иконой.

  «Мне вас жаль», — сказала она, — «Дай мне руку, и я смогу поднять тебя. Тебе оставалось жить двенадцать дней».

  Ольга нашла в себе мужество протянуть руку, и едва незнакомая монахиня прикоснулась к ней, как она почувствовала, как через нее прошла сверхъестественная сила. К ней вернулись силы, и она полностью выздоровела!

  Когда об этом чуде стало известно, все мысли обратились к «Матушке Елене Чин». Ольга пришла в скит, чтобы поблагодарить ее, и узнала в лице блаженной неизвестную монахиню, исцелившую ее. Тогда святая рассказала ей о сатанинских магических узах, которыми она была связана с позволения Бога.

  «Не пытайтесь выяснить, кто виноват», — сказала она, — «потому что тогда вы умрете от горя».

  Жена высокопоставленного советского генерала заболела психическим заболеванием. Никакие психиатры не могли ей помочь, поэтому муж отвез ее с большим риском для себя, поскольку люди его ранга считались атеистами, в обитель Чин. Матушка Елена вылечила женщину. Тогда генерал предложил провести в скит электричество. Матушка отказалась».

  «Мы монахини», — сказала она, — «Нам достаточно воска и масла».

Тогда генерал предложил по акведуку отвести воду со склонов холма в глубину оврага. Она приняла этот подарок.

  Матушка Елена также была пророчицей. В 1955 году родители 18-летнего Христофора Дамианидиса посоветовали ему пойти к матушке и спросить, не будет ли там война.

  «Нет», — ответила она, — «Войны не будет».

  «А как будет развиваться ситуация?» — спросил Христофор.

  «Восьмого лидера [Советского Союза] зовут Михаил [то есть Михаил Горбачев, восьмой советский лидер после Ленина]. Он будет молодым и красивым. Он изменит ситуацию. Однако наступит великая нищета. Но, наконец, наступят хорошие времена… »

  Многие понтийские греки, живущие в этом регионе, хотели вернуться в Грецию. Она предупредила их, что они должны ходить только в церковь Старого Календаря:

  «В Греции есть новый календарь. Не ходите в церкви, где ему следуют … Если Греция вернется к Старому Календарю, она восторжествует. Иначе она погибнет».

  Матушка Елена умерла в 1977 году (ее сестра Нина умерла между 1957 и 1959 годами). Над ее могилой возведена «открытая» деревянная церковь в русском стиле, а в пустыне живет монах Борис. Ее мощи еще не обнаружены. Но земля из ее могилы освежается благоухающей миррой, от которой, особенно ночью, благоухает вся местность. И однажды святая явилась во сне человеку, похоронившему ее, и сказала:

«Не трогай меня, ибо масло достигло моих глаз.…”

  В начале 1980-х годов КГБ обнаружил в горах над Сухуми небольшую тайную общину монахов, 18 монахам удалось укрыться в пещере. Преследователи на вертолете бросили в пещеру бочку с горящей жидкостью и подожгли ее. Все находившиеся там умерли: Ирина, Мария, Евдокия, Ульяна, Иоанн, Григорий, Василий, Андрей, Стефан и другие.

источник: доктор Владимир Мосс