ВЛАСТЬ ОТЪ БОГА ИЛИ АПОСТАСІЯ? ПРОТОПР. ГЕОРГІЙ ГРАББЕ

ПРОТОПР. ГЕОРГІЙ ГРАББЕ

Протопр. Георгій Граббе (буд. еп. Григорій) († 1995 г.)
ПРАВДА О РУССКОЙ ЦЕРКВИ НА РОДИНѢ И ЗА РУБЕЖОМЪ.
(По поводу книги С. В. Троицкаго «О неправдѣ Карловацкаго Раскола»).

ВЛАСТЬ ОТЪ БОГА ИЛИ АПОСТАСІЯ?

Центральнымъ идеологическимъ вопросомъ при оцѣнкѣ деклараціи Митрополита Сергія является толкованіе словъ Апостола Павла: «нѣсть власть аще не отъ Бога, сущыя же власти отъ Бога учинени суть» (Рим. XIII, 1).

С. В. Троицкій заявляетъ, что нельзя считать исповѣдниками лицъ, «пострадавшихъ за свои ложныя убѣжденія, — въ данномъ случаѣ, за нарушеніе апостольскаго завѣта о признаніи богоустановленности власти и о повиновеніи ей не за страхъ, а за совѣсть» (стр. 51). Такимъ образомъ, онъ вслѣдъ за Митрополитомъ Сергіемъ утверждаетъ богоустановленность богоборческой Совѣтской власти.

Но передъ этимъ онъ еще утверждаетъ, что Совѣтское государство нельзя называть безбожнымъ.

«Религіозными или безбожными, пишетъ онъ, могутъ быть лишь отдѣльныя лица: члены Государства или партіи. И коммунистическая партія, дѣйствительно, требуетъ отъ своихъ членовъ отказа отъ «религіозвыхъ предразсудковъ», но не Совѣтское Государство, конституція котораго гарантируетъ всѣмъ гражданамъ свободу совѣсти, т. е. право быть вѣрующими или невѣрующими»… (стр. 36).

Прежде всего отмѣтимъ здѣсь внутреннее противорѣчіе у С. В. Троицкаго въ его двухъ послѣдовательныхъ фразахъ. Сначала онъ говоритъ, что безбожными могутъ быть только отдѣльныя лица, но не государство или партія. А въ слѣдующей фразѣ читаемъ, что партія требуетъ отъ своихъ членовъ отказа отъ религіозныхъ предразсудковъ. Значитъ партія можетъ быть безбожной, разъ она предъявляетъ такое требованіе къ своимъ членамъ. А если такъ, то почему же государство не можетъ быть тоже безбожнымъ?

С. В. Троицкій пишетъ, что гоненія на Церковь въ первые вѣка производились «представителями языческой власти, требовавшей отъ христіанъ прежде всего признанія священнаго харак/с. 95/тера власти императора, признанія своего рода языческаго царе-папизма, тогда какъ атеистическая Совѣтская власть совершенно не требуетъ признанія за нею какого-либо священнаго характера» (стр. 39).

Это заявленіе съ внѣшней стороны можетъ казаться похожимъ на правду, но на самомъ дѣлѣ оно ложно по существу. Въ СССР осуществляется т. н. «диктатура пролетаріата» въ лицѣ коммунистической партіи, которая и является тамъ подлинной верховной властью. Коммунистическая же партія ставитъ одной изъ своихъ цѣлей освобожденіе народа отъ «религіозныхъ предразсудковъ». Она атеистична по существу. При этомъ партія проводитъ тоталитаризмъ въ отношеніи своей власти. Партія является правящимъ классомъ, своего рода аристократіей, внѣ которой остаются безправные илоты. Она не допускаетъ конкуренціи съ собою ни съ какой стороны. Вслѣдствіе этого религіозный человѣкъ въ Совѣтскомъ государствѣ не только ограниченъ въ своихъ гражданскихъ правахъ, но еще и встрѣчается на каждомъ шагу съ проблемами нравственнаго характера въ связи съ требованіями безбожной власти. Напримѣръ, учитель обязанъ преподавать свой предметъ съ точки зрѣнія марксизма, ленинизма и матеріализма. Но для вѣрующаго нѣтъ закона выше закона Божія, по упомянутому и С. В. Троицкимъ (стр. 39) апостольскому завѣту, гласящему, что Богу нужно повиноваться болѣе, чѣмъ людямъ (Дѣян. IV, 19; V, 29; 2 Кор. XIII, 8). Съ точки же зрѣнія коммуниста, напротивъ, и онъ самъ и вѣрующіе должны повиноваться велѣніямъ партіи болѣе, нежели какимъ бы то ни было другимъ правиламъ, въ ихъ числѣ и религіознымъ. И въ силу этого вѣрующій учитель обязанъ говорить ученикамъ о самозарожденіи матеріи, не имѣя права сказать имъ, что міръ сотворенъ Богомъ. Онъ долженъ или потерять свое мѣсто, или же въ своемъ преподаваніи отрекаться отъ своей вѣры въ Бога, какъ Творца вселенной.

Тоталитарная власть въ принципѣ не признаетъ никакихъ автономій. Она допускаетъ ихъ въ той или иной мѣрѣ только въ порядкѣ компромисса, когда она физически не въ силахъ ихъ устранить. Совѣтская же власть не только тоталитарная, но и атеистическая и ея матеріализмъ покоится на ея своеобразной вѣрѣ марксизма. Съ полнымъ основаніемъ Ѳ. Е. Мельниковъ могъ назвать свою книгу «О безбожническихъ и Христіанскихъ Догматахъ, Таинствахъ и Обрядахъ» (Кишиневъ. 1937 г.).

Итакъ, коммунистическая власть не безразлична къ религіи, /с. 96/ а враждебна къ ней и христіанскому ученію она противопоставляетъ свое матеріалистическое міровоззрѣніе. Пусть она не требуетъ признанія за нею «какого-либо священнаго характера», какъ пишетъ С. В. Троицкій, суть не въ словахъ, а въ томъ, что она требуетъ отъ своихъ подданныхъ признанія того, что она — выше всякой религіи, которую она справедливо считаетъ несовмѣстимой съ ея матеріалистическимъ міровоззрѣніемъ. Поэтому она и добивается уничтоженія Церкви тѣмъ или инымъ способомъ. Если же, несмотря на всѣ предпринимаемыя ею мѣры, Церковь продолжаетъ существовать, то это бытіе Церкви обусловливается не мягкостью или терпимостью Совѣтской власти, а сильнымъ духомъ вѣрующихъ, противостоящимъ всѣмъ ухищреніямъ матеріалистовъ, и тою благодатною помощью Божіей, которая по неложному обѣтованію Спасителя дѣлаетъ Церковь неодолѣнною вратами адовыми.

С. В. Троицкій высказываетъ совершенно новую и странную мысль, что компромиссъ Церкви съ благовѣрною властью недопустимъ «потому что тѣ же самыя предписанія вѣры и морали, которыя обязательны для церковной власти, являются обязательными и для «благовѣрной» власти государственной и потому виноватыми являются обѣ стороны» (стр. 39). Въ этомъ случаѣ онъ видитъ уступки религіознаго характера, а въ соглашеніи Церкви съ безбожною властью въ Совѣтскомъ Союзѣ онъ по странному извороту своей мысли находитъ, что компромиссъ не можетъ имѣть мѣста, такъ какъ де «такія уступки не нужны Совѣтской власти» (тамъ же). С. В. Троицкій допускаетъ въ своихъ разсужденіяхъ такое извращеніе логики, при которомъ бываетъ трудно даже сразу уловить его мысль.

Все дѣло заключается въ его ложной предпосылкѣ. Поставленіе Сѵнодомъ одного епископа, котораго большинство іерарховь признавали недостойнымъ, но который закончилъ жизнь свою мученическою смертью, С. В. Троицкій ставитъ примѣромъ такого компромисса Церкви съ Царскою властью. Однако, въ указанномъ случаѣ рѣчь шла о кандидатѣ, хотя и неугодномъ большинству членовъ Сѵнода, но не о врагѣ Церкви, не о еретикѣ или раскольникѣ и даже не о порочномъ человѣкѣ. Согласіе на его поставленіе члены Сѵнода дали тогда, когда были поставлены передъ возможностью ухода со своего поста оберъ-прокурора В. К. Саблера, предпочитая сдѣлать эту уступку не ради своей карьеры, а ради сохраненія на этомъ отвѣтственномъ посту человѣка, который былъ очень цѣнимъ многими іерархами за его церков/с. 97/ность. Ему чужда была политика нѣкоторыхъ оберъ-прокуроровъ, препятствовавшихъ поставленію во епископы сильныхъ и яркихъ личностей. Будучи богословски просвѣщеннымъ, В. К. Саблеръ умѣлъ цѣнить выдающихся представителей іерархіи и духовенства. Поэтому уступка Церкви, сдѣланная въ этомъ вопросѣ, отнюдь не была компромиссомъ со зломъ, а была лишь мѣрой для сохраненія въ Правительствѣ выдающагося по своей церковности полезнаго дѣятеля.

Такимъ образомъ то, что С. В. Троицкій называетъ компромиссомъ Церкви съ благовѣрною властью, въ дѣйствительности является только уступкой съ ея стороны (можетъ быть и не всегда оправдываемой) тѣмъ или инымъ личнымъ желаніямъ представителей Правительства, но никакъ не соглашеніемъ ея съ врагами Христа, посколько правительственная власть была дѣйствительно, какъ пишетъ С. В. Троицкій, «благовѣрной».

Конечно такая власть грѣшитъ, требуя отъ Церкви несогласнаго съ ея природой компромисса. Но далеко не всякая уступка Церкви ея желанію является такимъ грѣховнымъ компромиссомъ. Про такую благовѣрную власть можно сказать словами молитвы изъ «Послѣдованія по исходѣ души отъ тѣла», что она «аще бо и согрѣши, но не отступи отъ Тебѣ и несумнѣнно во Отца и Сына и Святаго Духа, Бога Тя въ Троицѣ славимаго вѣрова».

Послѣ этихъ предварительныхъ разсужденій обратимся къ толкованію словъ Апостола: «нѣсть власть аще не отъ Бога».

Примѣненіе этого текста къ той власти, которая враждебна Богу и ставитъ своею цѣлью борьбу съ религіей, — совершенно ничѣмъ не оправдывается. Какъ это не странно С. В. Троицкій толкованіе этого текста по существу и не касается. Я позволю себѣ сдѣлать догадку, что онъ сознательно уклонился отъ этого, ибо не могъ найти у св. Отцовъ никакой опоры для своей нынѣшней точки зрѣнія.

Для лучшаго уясненія этого вопроса я приведу этотъ текстъ въ переводѣ на русскій языкъ. «Всякая душа да будетъ покорна высшимъ властямъ, ибо нѣтъ власти не отъ Бога, существующія же власти отъ Бога установлены. Посему противящійся власти противится Божію установленію; а противящіеся сами навлекутъ на себя осужденіе. Ибо начальствующіе страшны не для добрыхъ дѣлъ, но для злыхъ. Хочешь ли не бояться власти? Дѣлай добро, и получишъ похвалу отъ нея; ибо начальникъ есть Божій слуга, тебѣ на добро. Если же дѣлаешь зло, бойся, ибо онъ /с. 98/ не напрасно носитъ мечъ: онъ Божій слуга, отмститель въ наказаніе дѣлающему злое. И потому надобно повиноваться не только изъ страха наказанія, но и по совѣсти» (Рим. XIII, 1-5).

Хотя объ этомъ писалось уже не разъ, не лишне будетъ привести здѣсь толкованіе этого текста у свв. Отцовъ.

Св. Іоаннъ Златоустъ говоритъ, что въ данномъ мѣстѣ у Апостола рѣчь идетъ о самомъ принципѣ власти, а не о власти каждаго начальствующаго.

«Какъ это, — спрашиваетъ Златоустъ, неужели всякій начальникъ отъ Бога? — Не то говорю, отвѣчаетъ онъ, — у меня теперь рѣчь не о каждомъ начальникѣ въ отдѣльности, а о самой власти. Существованіе властей, при чемъ одни начальствуютъ, а другіе подчиняются, и то обстоятельство, что все происходитъ не случайно и произвольно, такъ, чтобы народы носились туда и сюда подобно волнамъ, все это я называю дѣломъ Премудрости Божіей. Поэтому Апостолъ не сказалъ, что нѣтъ начальника, который былъ бы поставленъ не отъ Бога, но разсуждая вообще о существѣ власти говоритъ: нѣтъ власти аще не отъ Бога, сущія же власти отъ Бога учинены суть». И далѣе св. отцомъ дается ясная аналогія, «…когда премудрый говоритъ, что отъ Господеви сочетавается жена мужеви (Пр. XIX, 14), разумѣемъ черезъ сіе, что бракъ установленъ отъ Бога, а не то, что Богъ сочетаваетъ каждаго вступившаго въ бракъ, но видимъ, что многіе вступаютъ въ бракъ съ худыми видами и не по закону, чего однакоже не можемъ вмѣнить Богу».

Въ томъ же смыслѣ толкуетъ слова Апостола Павла о власти и Св. Исидоръ Пелусіотъ. Приведу здѣсь цѣликомъ его замѣчательное письмо къ Діонисію.

«Поелику писалъ ты: что сіе значитъ: «нѣсть бо власть аще не отъ Бога»? и спрашивалъ: ужели каждый начальникъ поставляется Богомъ? — то скажу на сіе (и не погнѣвайся на меня, потомучто скажу не пустое нѣчто): мнѣ кажется, что ты или не читалъ Павловыхъ изреченій, или же не понялъ ихъ. Павелъ не сказалъ: нѣсть начальникъ, аще не отъ Бога, но разсудилъ о самомъ начальствованіи, говоря: нѣсть власть аще не отъ Бога. То самое, что у людей есть начальства, одни начальствуютъ, другіе живутъ подъ начальствомъ — не просто и не самослучайно происходитъ сіе, такъ чтобы народы, подобно волнамъ, увлекались туда и сюда, но, по словамъ Павла, это есть дѣло Божіей премудрости. Поелику равночестность по обыкновенію возжигаетъ часто войну; то Богъ не попустилъ быть народоправленію, но установилъ царскую власть, а потомъ за нею и многія начальства. Какія же, спросишь? Начальника и подначальнаго, мужа и жены, отца и сына, старца и юноши, /с. 99/ господина и раба, учителя и ученика. Даже и у безсловесныхъ животныхъ можно видѣть подобное сему. Поручителями въ этомъ — пчелы, подчиняемыя царской власти, журавли и стада дикихъ овецъ. Если же посмотришь и на море, то и оно окажется не лишеннымъ сего благочинія. И тамъ многія породы рыбъ имѣютъ одного правителя и вождя; посему отправляются въ дальнія преселенія. Ибо безначаліе вездѣ всего ужаснѣе, и бываетъ причиною замѣшательства и безурядицы. Посему и въ тѣлѣ, хотя оно есть нѣчто единое, не все равночестно, но одни члены начальствуютъ, а другіе подчинены. Потому въ правѣ мы сказать, что самое дѣло, разумѣю власть, т. е. начальство и власть царская, установлены Богомъ, чтобы общество не пришло въ неустройство. Но если какой злодѣй беззаконно восхитилъ сію власть, то не утверждаемъ, что поставленъ онъ Богомъ, но говоримъ, что попущено ему, или изблевать все свое лукавство, какъ Фараону, и въ такомъ случаѣ понести крайнее наказаніе, или уцѣломудрить тѣхъ, для кого нужна и жестокость, какъ царь вавилонскій уцѣломудрилъ Іудеевъ» (Творенія Св. Исидора Пелусіота. ч. 2-я Москва. 1860 г.).

Изъ этихъ толкованій видно, что Св. Отцы приведенное здѣсь ученіе Ап. Павла понимали какъ направленное противъ анархіи и устанавливающее значеніе самого принципа власти. Начальство и царская власть установлены Богомъ, чтобы общество не пришло въ неустройство.

Апостолъ далѣе указываетъ и признаки истинной установленной Богомъ власти, въ которой «начальникъ есть слуга тебѣ на добро».

Преп. Ефремъ Сиринъ даетъ болѣе краткое толкованіе 13-й главы Посланія къ Римлянамъ, указывая только на то, что какимъ бы ни былъ начальникъ по своимъ свойствамъ, онъ дается Богомъ «для укрощенія несправедливыхъ и для одобренія праведныхъ». «Итакъ, пишетъ онъ, кто сопротивляется начальнику, который есть отмститель зла, тотъ Божіей волѣ противится». Толкованія св. Ефрема Сирина такъ кратки, что не даютъ всесторонняго объясненія текстовъ. Они скорѣе являются подстрочными истолковательными замѣчаніями, въ которыхъ мысль автора иногда поясняется его перифразами самаго текста Посланія. Въ данномъ случаѣ его перифразъ требуетъ вниманія.

Толкованіе 13-й главы Посланія къ Римлянамъ Св. Ефремъ начинаетъ слѣдующими словами: «Всякая душа, говоритъ онъ, которая если подчинена будетъ властямъ, да повинуется имъ: ибо нѣтъ власти (если) не отъ Бога». Слово «если» пояснительно вставленное переводчикомъ, здѣсь очень значительно, ибо ука/с. 100/зываетъ на то, что св. отецъ не всякую власть признаетъ отъ Бога. Отъ Бога — та власть, которая, хотя и совершаетъ иногда несправедливость, но выполняетъ изложенныя въ послѣдующихъ стихахъ 13-й главы цѣли власти. Слѣдовательно начальникъ, который дѣйствуетъ не въ согласіи съ этими цѣлями, не можетъ имѣть и всѣхъ необходимыхъ свойствъ принадлежащихъ къ опредѣленію истинной власти, которой одной только христіане и обязаны повиноваться во всемъ не за страхъ, а за совѣсть.

У Ап. Павла рѣчь идетъ объ опредѣленныхъ видахъ власти, о которыхъ говорятъ и Св. Іоаннъ Златоустъ, и Св. Исидоръ Пелусіотъ. Но въ указанные виды не входитъ одинъ видъ власти — власть Апостасіи. Иначе мы должны будемъ заключить, что христіане должны будутъ подчиняться и всѣмъ требованіямъ Антихриста по этому ученію Апостола.

Апостасія есть явленіе, противное всему установленному Богомъ строю жизни; она есть аномалія. Поэтому къ ней неприложима общая норма. Когда мы говоримъ о должномъ отношеніи христіанъ къ безбожной Совѣтской власти — отношеніе христіанъ къ Юліану Отступнику, какъ примѣръ для насъ важнѣе, чѣмъ отношеніе къ Нерону.

Вопросъ этотъ подробно и глубоко изъясненъ въ Посланіи Зарубежнаго Собора Епископовъ въ 1933 году.

С. В. Троицкій, такъ усердно цѣпляющійся за каждое слово, готорое по его мнѣнію даетъ возможность уязвить Зарубежную іерархію, объ этомъ Посланіи и его аргументаціи хранитъ молчаніе. Молчитъ онъ также и о разсужденіяхъ подъяремныхъ исповѣдниковъ — обличителей Митрополита Сергія, не рѣшаясь выступить противъ нихъ со своими возраженіями.

Въ виду большого значенія вышеуказаннаго Посланія я приведу изъ него большую выдержку:

«Въ своей деклараціи Митрополитъ Сергій съ одной стороны оправдалъ Совѣтскую власть во многихъ ея преступленіяхъ противъ Церкви и религіи вообще, а съ другой, вопреки очевидной истинѣ, обвинилъ многихъ изъ достойныхъ русскихъ святителей и пастырей, сдѣлавшихся исповѣдниками за православную истину, въ мнимыхъ контръ-революціонныхъ стремленіяхъ, и помрачилъ мученическій ореолъ всей Русской Церкви, признанный уже всѣмъ христіанскимъ міромъ. Уже одними этими словами онъ связалъ совѣсть русскихъ людей и отнялъ у нихъ до извѣстной степени силу внутренняго духовнаго сопротивленія противъ всерастлѣвающаго начала большевизма, которымъ насквозь проникнута Совѣтская власть. /с. 101/ Но Митрополитъ Сергій пошелъ въ своей деклараціи гораздо дальше. Онъ объявилъ эту власть богоданной наравнѣ со всякою другою законною властью и потребовалъ отъ всѣхъ духовныхъ лицъ, къ какому бы чину они ни принадлежали, подчиненія Совѣтамъ не только «за страхъ, но и за совѣсть», т. е. по внутреннему христіанскому убѣжденію. Извѣстно, что такого именно полнаго подчиненія требуютъ себѣ большевики. Они не довольствуются внѣшнимъ только и формальнымъ исполненіемъ гражданскихъ обязанностей, возложенныхъ государствомъ на своихъ подданныхъ, — они домогаются отъ всѣхъ внутренняго убѣжденнаго пріятія революціи, духовнаго сліянія съ нею. Митрополитъ Сергій и пошелъ навстрѣчу такому желанію Совѣтовъ, попытавшись наложить руку на самое святое святыхъ человѣка — его совѣсть, и подчинить ее своему контролю. Свое незаконное требованіе онъ не задумался распространить даже на епископовъ и клириковъ и другихъ русскихъ людей, находящихся заграницей и не связанныхъ подданствомъ въ отношеніи Совѣтской власти. Зная, что большинство русскихъ православныхъ людей не можетъ внутренне примириться съ самымъ фактомъ существованія Совѣтской власти, какъ совершенно безбожной и глубоко безнравственной, а равно и съ практическими пріемами ея управленія, онъ постарался воздѣйствовать на нихъ непререкаемымъ авторитетомъ Слова Божія. Онъ неоднократно указывалъ на то, что въ жизни человѣческаго общества не бываетъ ничего случайнаго, независящаго отъ воли Божіей и особенно часто ссылался на апостольское повелѣніе повиноваться государственной власти, какъ Божественному установленію, ибо «нѣсть власть, аще не отъ Бога» (Рим. XIII, 1). Въ виду этого мы считаемъ долгомъ возстановить истинный смыслъ этихъ словъ, чтобы отнять всякій поводъ къ смущенію у православныхъ людей, когда имъ указываютъ на столь рѣшительное свидѣтельство Апостола въ оправданіе мнимой законности Совѣтской власти. Что такое государство? Это есть высшая форма общежитія, какой достигло до сихъ поръ человѣчество. Судя по тому, что государственное устройство существуетъ съ незапамятныхъ временъ у всѣхъ исторически извѣстныхъ народовъ, слѣдуетъ заключить, что идея государства глубоко заложена въ самой природѣ человѣческаго общества, и что государство по существу своему есть установленіе Божественное. Назначеніе государственной власти состоитъ въ томъ, чтобы убѣжденіемъ или принужденіемъ обуздывать звѣря въ человѣкѣ и организовывать общественный порядокъ, обезпечивающій свободу и справедливость какъ для каждаго человѣка въ отдѣльности, такъ и для всего общества. Власть необходима для падшаго человѣка, какъ противодѣйствіе грѣху. Безъ нея жизнь превратилась бы въ хаосъ даже почти въ адъ, какъ мы это видимъ въ періоды анархіи. Въ этомъ смыслѣ государственная власть есть «нѣчто удерживаю/с. 102/щее», какъ ее называетъ Апостолъ (2 Сол. XI, 7). Изъ этихъ общихъ соображеній о происхожденіи и назначеніи государства и исходятъ главные основоположители общественной жизни христіанъ, Свв. Апостолы Петръ и Павелъ, въ своемъ ученіи о существѣ верховной власти и подчиненныхъ ей исполнительныхъ органовъ. Власть, по ихъ изъясненію, есть орудіе Божественнаго міроправленія на землѣ. Она установлена свыше для того, чтобы поощрять добро (т. е. охранять его и способствовать его развитію) и пресѣкать зло, пользуясь даннымъ ей мечомъ для устрашенія и наказанія злодѣевъ. Въ такомъ смыслѣ начальникъ называется Божіимъ слугою на землѣ, страшнымъ для злыхъ людей, но благожелательнымъ для добродѣтельныхъ. Въ соотвѣтствіи со столь высокимъ назначеніемъ власти ей слѣдуетъ повиноваться не только за страхъ (по славянски «за гнѣвъ», въ греческомъ ὀργή, т. е. изъ опасенія вызвать ея прещеніе), но «за совѣсть», т. е. вполнѣ сознательно и свободно «ради Господа», — какъ говоритъ св. Апостолъ Петръ (1 Посл. II, 13), т. е. потому, что такъ угодно волѣ Божіей. Отсюда же вытекаегъ обязанность для христіанина молиться за власть, платить ей подати и исполнять установленныя ею другія повинности для своихъ подданныхъ. Государственный порядокъ является благодѣтельнымъ для преуспѣянія самого христіанскаго общества — «да тихое и безмолвное житіе поживемъ во всякомъ благочестіи и чистотѣ» (Рим. XIII, 1-7; 2 Тим. II, 1-3). Хотя ближайшимъ образомъ св. Апостолы имѣли здѣсь въ виду римскую власть во главѣ съ императоромъ, «аще царю яко преобладающу» (1 Петр. II, 13), распространявшуюся тогда почти на всю вселенную, однако Церковь всегда считала эти апостольскіе завѣты имѣющими вѣчное непреходящее значеніе, относящееся ко всѣмъ временамъ и народамъ. Итакъ, по ясному и вполнѣ опредѣленному ученію св. Апостоловъ, основанному несомнѣнно на повелѣніи Самого Христа Спасителя, воздавать не только «Божія Богови», но и «кесарева кесареви» (Мѳ. XXII, 21), христіанинъ безусловно обязанъ повиноваться государственной власти вообще, однако возможна фактически и такая власть, съ подчиненіемъ которой не мирится христіанское сердце. Возможно ли повиноваться ей за совѣсть? (А въ этомъ конечно и состоитъ нравственное существо христіанскаго повиновенія начальству, за гнѣвъ или за страхъ, т. е. чисто физически можно подчиняться конечно и всякому разбойнику и насильнику). Тутъ обыкновенно и пользуются словами Апостола Павла «нѣсть власть аще не отъ Бога, сущія же власти отъ Бога учинени суть», чтобы доказать обязательность подчиненія всякому правительству, каково бы оно ни было по источнику своего происхожденія и нравственному облику. На самомъ же дѣлѣ изъ нихъ нельзя дѣлать такого вывода, ибо здѣсь говорится о самомъ принципѣ власти (въ греческомъ текстѣ стоитъ слово ἐξουσία, означающее общее отвлеченное понятіе о /с. 103/ власти). Что именно въ такомъ чисто принципіальномъ смыслѣ воспринималъ всегда это мѣсто посланія къ Римлянамъ разумъ Церкви, объ этомъ краснорѣчиво говорятъ изъясненія этихъ апостольскихъ словъ, данныя св. Златоустомъ и Ѳеодоритомъ… Власть, какъ Божественное установленіе, есть по существу своему добро, но и какъ всякое другое Божіе созданіе, обладающее свободной волей, она можетъ отступить отъ указаннаго ей назначенія и превратиться въ свою противоположность, т. е. во зло. Уже простой здравый смыслъ подсказываетъ намъ, что нельзя относиться съ одинаковымъ чувствомъ уваженія и къ законному правителю, сознающему свою нравственную отвѣтственность передъ Богомъ и людьми, и къ тирану, силою захватившему кормило правленія и руководящемуся въ своей дѣятельности личными страстями. Бываютъ такіе властители народовъ, отъ которыхъ явно отрицается Господь. Такъ, когда первый царь Израильскій, помазанникъ Божій Саулъ, пересталъ повиноваться волѣ Божіей, то онъ сдѣлался, по изображенію слова Божія (1 кн. Царствъ, XXVIII, 11), «врагомъ Божіимъ». «Вы поставили, — говоритъ въ гнѣвѣ Господь Израилю черезъ пророка, — царей, но безъ Меня; поставили князей, но безъ Моего вѣдома» (Ос. VIII, 4). Эти слова не противорѣчатъ конечно такимъ изреченіямъ Откровенія, какъ «Мною царіе царствуютъ и сильные пишутъ правду» (Притч. VIII, 15) или «Вышній владѣетъ царствомъ человѣческимъ» (Дан. IV, 22). Богъ конечно объемлетъ все Своимъ Промысломъ въ ходѣ міровой исторіи, но Его воля проявляется здѣсь двоякимъ образомъ. Она можетъ направлять человѣческую жизнь, если послѣдняя сама отдается въ водительство Промысла, или, въ случаѣ упорнаго сопротивленія ея Божественной волѣ, предоставить ей идти своимъ путемъ, хотя бы онъ устремлялся въ бездну, куда ее влечетъ врагъ всякаго добра — діаволъ. Повидимому этотъ послѣдній случай имѣлъ въ виду св. Григорій Богословъ когда, обращаясь въ своемъ обличительномъ словѣ противъ Юліана къ памяти Императора Констанція, облекшаго, еще при жизни, своего недостойнаго племянника званіемъ кесаря, восклицаетъ: «скажи, какой демонъ внушилъ тебѣ эту мысль?» Если бы всякая власть признавалась священной уже въ силу факта своего существованія, Христосъ Спаситель не назвалъ бы Ирода «лисомъ», Церковь не обличала бы до сихъ поръ нечестивыхъ государей, защищавшихъ ереси и гнавшихъ Православіе. Наконецъ, если судить о власти по признаку ея внѣшней силы, а не по внутреннимъ ея нравственнымъ достоинствамъ, то легко можно поклониться звѣрю, т. е. Антихристу, «котораго пришествіе будетъ со всякою силою и знаменіями и чудесами ложными» (2 Сол. II, 9), «которому дана будетъ власть надъ всякимъ колѣномъ и народомъ, и языкомъ, и племенемъ и которому поклонятся всѣ живущіе на землѣ, кромѣ /с. 104/ тѣхъ, имена коихъ записаны въ книгѣ жизни у Агнца» (Апокалипсисъ XIII, 7-8). Кажется сказано достаточно, чтобы показать, что русскій народъ никакъ не можетъ быть обязанъ повиноваться за совѣсть т. н. Совѣтской власти, извратившей самый идеалъ государственности и насквозь проникнутый духомъ богоборчества» («Церковная Жизнь» № 8, за 1933 г. стр. 147-149).

Приведенное здѣсь обстоятельное объясненіе церковнаго ученія о гражданской власти, данное Зарубежнымъ Архіерейскимъ Соборомъ подъ предсѣдательствомъ Митрополита Антонія, показываетъ — насколько легковѣсна аргументація сторонниковъ нынѣшней Московской Патріархіи. Они не могутъ глубоко входить въ его изслѣдованіе, а вынуждены ограничиваться только приведеніемъ текстовъ безъ объясненія, чтобы примѣняться къ власти, носящей характеръ Апостасіи.

Напротивъ, противники Митрополита Сергія, православные, уходившіе послѣ его деклараціи въ «катакомбы», подробно останавливались на этомъ вопросѣ и оставили о немъ цѣнные рукописные труды.

Особенно обстоятеленъ и научно-богословски обоснованъ документъ подъ заглавіемъ «Письмо епископа отошедшаго (отъ Митрополита Сергія) къ епископу неотошедшему». Трактатъ этотъ былъ напечатанъ въ № 7 «Церковной Жизни» за 1933 годъ.

Авторъ замѣчаетъ, что въ большинствѣ случаевъ протесты противъ деклараціи Митрополита Сергія обсуждали ее съ формальной стороны, онъ же рѣшилъ поставить вопросъ принципіальный: «Возможна ли и мыслима ли въ современной церковно-исторической обстановкѣ въ Союзѣ Совѣтскихъ Соціалистическихъ Республикъ легализація Правды Христовой; осуществима ли легализація Царства Божія или Церкви Христовой въ царствѣ міра сего въ условіяхъ государственной диктатуры пролетаріата, стремящагося къ созданію соціалистическаго безбожнаго общества?»

Авторъ трактата слѣдующимъ образомъ опредѣляетъ условія, въ которыхъ живетъ Церковь въ Совѣтскомъ Союзѣ:

«Православная Всероссійская Церковь Промысломъ Божіимъ поставлена въ необходимость жить въ государствѣ совершенно необычнаго типа (Апок. II, 13), которое строитъ новую культуру и цивилизацію, создаетъ новый политическій и соціально-экономическій строй, новый бытъ, семью, новую необычайную личность на безбожно-матеріалистическомъ фундаментѣ… Загадочныя до времени прикровенныя слова ветхозавѣтной и новозавѣтной апокалип/с. 105/тики удивительно ясно на нашихъ глазахъ конкретизируются, и я, грѣшный, беру на себя смѣлость на основаніи святоотеческихъ истолкованій соотвѣтствующихъ мѣстъ изъ Слова Божія категорически утверждать, что Православная Церковь на территоріи СССР вступила въ эпоху «отступленія» — апостасіи (2 Сол. II, 3), въ сферу вліянія прібуждающейся къ всемірной дѣятельности къ концу желѣзно-глинянаго періода послѣдняго человѣческаго царства (Дан. II, 40-43), апокалиптической блудницы (Апокал. XVII гл.). «Апостасія» у Ап. Павла соотвѣтствуетъ апокалиптической блудницѣ у св. Ап. Іоанна Богослова (Апок. XVII гл.)».

Авторъ полагаетъ вмѣстѣ съ блаж. Іеронимомъ, Амвросіемъ и позднѣйшими богословами, что подъ «отступленіемъ» надо разумѣть подготовляющее почву для Антихриста политическое отпаденіе народовь и царствъ отъ Римо-Византійскаго строя или фундаментальныхъ основъ Римской государственности, на которыхъ и донынѣ утверждается общественно-политическая и соціально-экономическая структура всѣхъ цивилизованныхъ государствъ вселенной за исключеніемъ СССР, открывшаго небывалую, новую, загадочную въ исторіи человѣчества эпоху. Авторъ справедливо полагаетъ, что подъ ἡ ἀποστασία у Ап. Павла (2 Сол. II, 3) надо разумѣть Боговраждебную необычайнаго типа государственность всемірнаго значенія.

Далѣе, въ доказатсльство того, что Правительство СССР оффиціально объявило себя безбожнымъ въ отношеніи и всякой религіи, считая необходимымъ окончательное ея уничтоженіе, какъ препятствія къ построенію соціалистическаго отечества, въ нашей рукописи приводятся слова Сталина, сказанныя американской рабочей делегаціи. На вопросъ ея: «могла ли бы коммунистическая партія быть нейтральной къ религіи, которая поддерживала бы всю науку въ цѣломъ и не противостояла бы коммунизму?» — Сталинъ отвѣтилъ:

«Мы ведемъ и будемъ вести пропаганду противъ религіозныхъ предразсудковъ… Партія не можетъ быть нейтральной по отношенію къ религіи и она ведетъ антирелигіозную пропаганду противъ всѣхъ и всякихъ религіозныхъ предразсудковъ, потому что она стоитъ за науку, а религіозные предразсудки противъ науки, ибо всякая религія есть нѣчто противоположное наукѣ… Партія не можетъ быть нейтральной въ отношеніи носителей религіозныхъ предразсудковъ, и она будетъ вести пропаганду противъ всѣхъ этихъ предразсудковъ потому что это есть одно изъ вѣрныхъ средствъ подорвать вліяніе реакціоннаго духовенства, поддерживающаго эксплоататорскіе классы и проповѣдующаго повиновеніе этимъ классамъ… По/с. 106/давили ли мы реакціонное духовенство? Да, подавили. Бѣда только въ томъ, что оно не вполнѣ ликвидировано. Антирелигіозная пропаганда является тѣмъ средствомъ, которое должно довести до конца дѣло ликвидаціи реакціоннаго духовенства. Бываютъ случаи, что кое-кто изъ членовъ партіи иногда мѣшаетъ всемірному развертыванію антирелигіозной пропаганды. Если такихъ членовъ партіи исключаютъ, такъ это очень хорошо, ибо такимъ «коммунистамъ» не мѣсто въ рядахъ партіи» (Изв. ЦИК СССР отъ 15 сент. 1927 г.).

Приведя это заявленіе и другое подобное ему заявленіе Предсѣдателя Совнаркома Рыкова, «Епископъ отошедшій» пишетъ:

«Вотъ полный и исчерпывающій отвѣтъ на вопросъ объ отношеніи пролетарскаго государства къ религіи вообще и къ Христіанской Православной Церкви въ частности. Послѣ этого естественно спросить — можетъ ли неокраденный умомъ человѣкъ помышлять о легальномъ положеніи Православной Церкви Христовой въ эпоху Апостасіи, когда стремящаяся къ матеріалистическому соціализму государственность ставитъ себѣ задачу во что бы то ни стало истребить и выкорчевать Церковь Христову въ предѣлахъ своей обширной территоріи?»

Закончивъ эти предварительныя разсужденія, авторъ разбираемаго трактата переходитъ къ толкованію текста 13-й главы Посланія къ Римлянамъ, приводя нѣкоторыя важныя соображенія въ дополненіе къ приведеннымъ мною ранѣе объясненіямъ. Онъ находитъ важнымъ установить ту обстановку, въ которой Ап. Павелъ писалъ свое посланіе къ Римлянамъ.

По мнѣнію изслѣдователей, въ 58 году по Р. X., въ первые спокойные и благопріятные годы царствованія Нерона,

«Апостолъ Павелъ, пишетъ «Епископъ отошедшій», по наслѣдству имѣлъ почетное званіе гражданина могущественной Римской Имперіи (Дѣян. XXII, 25-29). Какъ ученый фарисей въ прошломъ (Филипп. III, 5) Ап. Павелъ былъ отлично знакомъ съ іудейской эсхаталогіей (2 Сол. II, 3-4: ср. Дан. XI, 28-31; VIII, 9-12) и потому, конечно, зналъ, что Римское царство — послѣднее передъ пришествіемъ Мессіи (Дан. II, 44), Котораго трепетно ждали. Но, впослѣдствіи, будучи просвѣщенъ свыше на пути въ Дамаскъ (Дѣян. IX глава), онъ позналъ истиннаго Мессію Господа Іисуса Христа и, водимый Духомъ Святымъ, въ совершенствѣ постигъ тайну благочестія (1 Тим. III, 16) и тайну беззаконія (2 Сол. II, 7). Теперь уже Апостолъ всюду въ своихъ посланіяхъ часто говоритъ о «днѣ Господнемъ» — т. е. о второмъ пришествіи Господа (1 Сол. I, 10; IV, 16; V, 2; и въ др. посланіяхъ), которому предшествуетъ явленіе лжемессіи человѣкобога (2 Сол. II, 4), въ свою очередь предваряемое «апо/с. 107/стасіей», отступленіемъ какъ политическимъ (2 Сол. II, 3), такъ и религіозно-нравственнымъ (1 Тим. IV, 1-2; 2 Тим. III, 1-5). Вотъ историческая обстановка и исходные пункты ученія Ап. Павла о власти «предержащей». До очевидности ясно, что Ап. Павелъ, устанавливая отношенія Церкви къ государству, имѣлъ въ виду при написаніи своего посланія къ Римлянамъ, тогдашнюю всемірную Римскую власть и Римскую государственность либо иную по типу ея».

«Епископъ отошедшій» видитъ существенную характеристику той власти, какую имѣлъ въ виду Апостолъ, въ ея названіи «предержащею — ὑπερεχούσαις. Выраженіе это въ посланіи къ Римлянамъ соотвѣтствуетъ выраженію въ посланіи къ Солунянамъ (Рим. XIII, 1 — 2 Сол. II, 6-7) τὸ κατέχον, и ὁ κατέχων «удерживающее», «держай». Всѣ эти слова происходятъ отъ одного и того же греческаго глагола ἔχω — имѣю, держу, и выражаютъ одну и ту же мысль. «Если, пишетъ онъ, мы сосредоточимъ свое вниманіе на словѣ «предержащей» въ поискахъ дальнѣйшаго опредѣленія и выясненія объекта удержанія и поставимъ дополнительные вопросы: «кого и что» къ слову «придержащей», то тутъ же въ 3 и 4 стихахъ 13-й главы посланія къ Римлянамъ найдемъ отвѣтъ».

Кого удерживаетъ «предержащая» власть?

На этотъ вопросъ «Епископъ отошедшій» даетъ ясный и безспорный отвѣтъ говоря, что она

«путемъ закона и при содѣйствіи меча отмщаетъ и наказываетъ дѣлающаго злое, страхомъ наказанія устрашаетъ злыхъ людей и т. о. удерживаетъ развитіе и умноженіе зла въ человѣческомъ обществѣ (Рим. XIII, 4). Въ конечномъ же результатѣ власть предержащая удерживаетъ или задерживаетъ явленіе «человѣка грѣха» (2 Сол. II, 3)». Удерживая проявленія зла, она тѣмъ самымъ содѣйствуетъ раскрытію добра. Поэтому Апостолъ и называетъ ее Божіимъ слугою «тебѣ во благое» (Рим. XIII, 4), и Ап. Петръ говоритъ, что власть существуетъ «для наказанія преступниковъ и для поощренія дѣлающихъ добро» (1 Петр. II, 13-14).

Словами «чтый да разумѣетъ» «Епископъ отошедшій» подчеркиваетъ то значеніе, которое онъ придаетъ слѣдующему своему утвержденію:

«Апостолъ Петръ въ ученіи о повиновеніи властямъ дѣлаетъ существенное дополненіе и говоритъ: «повинитеся всякому человѣчу созданію Господа ради» (1 Петр. II, 13), а такъ какъ послѣднею цѣлью повиновенія земной власти является Богоугожденіе (Господа ради), очевидно, и требованія властей и ихъ законовъ не должны противорѣчить христіанской вѣрѣ и нравственности. Отсюда, слѣдовательно, и повиноваться власти нужно въ томъ, что, по мысли /с. 108/ Іоанна Златоуста, ни мало не вредитъ благочестію — не есть уже только дань Кесарю, но и дань и оброкъ діаволу».

Въ этомъ «Епископъ отошедшій» видитъ «ключъ къ уразумѣнію важныхъ вопросовъ современной жизни».

«Государство диктатуры пролетаріата, пишетъ онъ, съ христіанской точки зрѣнія чистѣйшая апостасія во всѣхъ областяхъ матеріальной и духовной жизни. Безбожіе при апостасіи является основнымъ принципомъ и всякую религію, не исключая христіанской, считаетъ вреднымъ дурманомъ, подлежащимъ безоговорочному истребленію и выкорчевыванію съ такимъ разсчетомъ, чтобы уничтожить въ психикѣ человѣческой даже самый инстинктъ религіозности, если сверхъ чаянія онъ тамъ окажется. На историческую сцену выступила религія человѣкобожія, развитіе которой неизбѣжно приведетъ по мысли Ап. Павла къ ужасающимъ перспективамъ международной жизни (1 Тим. IV, 1-2; 2 Тим. III, 1-5) и появленію лжемессіи, человѣкобога-звѣря (2 Сол. II, 4; Апокал. 13 гл.). До очевидности ясно, что сказать о Совѣтской власти, что она — «Божій слуга (διάκονος) есть, тебѣ во благое» ни въ какомъ случаѣ нельзя, такъ какъ христіанство и ленинскій марксизмъ не сходятся въ опредѣленіи «добра» и «зла».

«Епископъ отошедшій» отмѣчаетъ, что «особеннаго вниманія заслуживаетъ то обстоятельство, что новое государство создало и новую классовую мораль, провозгласило новую марксистскую совѣсть и необычайное — на основаніи ленинскаго Марксизма — ученіе о нравственности, не укладывающееся не только въ рамки христіанской нравственности, но и въ рамки общечеловѣческой морали. То, что съ христіанской или общечеловѣческой точки зрѣнія считается добромъ, съ точки зрѣнія классовой морали ленинизма квалифицируется какъ уголовно наказуемое дѣяніе» (Тамъ же, стр. 128).

Стройная, глубокая, безспорно логичная и безусловно православная мысль «Епископа отошедшаго» ясно ставитъ вопросъ о томъ отношеніи, какое должно быть у Церкви къ Совѣтской власти.

Митрополитъ Сергій, ставъ на путь компромисса, «страха ради іудейска» не могъ даже отвѣчать на эту постановку вопроса. Всѣ его акты носятъ формальный характеръ съ игнорированіемъ существа той власти, по отношенію къ которой онъ требовалъ лояльности на тѣхъ же основаніяхъ, на которыхъ можно было требовать послушанія власти Православнаго Царя.

Коммунистическое воззрѣніе на власть и государство, между тѣмъ, не имѣетъ ничего общаго не толъко съ понятіемъ Право/с. 109/славнаго Царя, но и вообще съ принятыми въ остальномъ мірѣ юридическими понятіями. Въ недавно выпущенной въ Москвѣ (1960 г.) Государственнымъ Издательствомъ Юридической Литературы книгѣ «Основы теоріи Государства и Права» (коллективнаго авторства) мы читаемъ: «Появленіе марксистской теоріи государства и права означало коренной переворотъ въ политическихъ и правовыхъ взглядахъ прогрессивнаго человѣчества» (стр. 11). Въ недостижимомъ идеалѣ коммунизма подразумѣвается полное уничтоженіе того естественнаго начала власти, о которомъ писалъ Ап. Павелъ. Въ настоящее время требуется диктатура одного класса и партіи, а въ будущемъ ожидается упраздненіе и права и государства. Въ той же книгѣ читаемъ:

«Въ будущемъ безгосударственномъ коммунистическомъ обществѣ, когда не будетъ классовыхъ антагонистическихъ противорѣчій не только внутри страны, но и на международной аренѣ, право такъ же, какъ и государство, существовать не будетъ. Правила поведенія, которыя будутъ соблюдать члены такого общества, подчиняясь общимъ условіямъ коммунистическаго способа производства, утратятъ характеръ правовыхъ нормъ, нуждающихся въ государственной охранѣ, и превратятся полностью въ правила коммунистическаго общежитія, исполненіе которыхъ будетъ опираться исключительно на сознательность людей, на моральный авторитетъ органовъ народнаго коммунистическаго самоуправленія, и постепенно войдетъ въ привычку» (тамъ же, стр. 27).

Ясно, что на путяхъ къ осуществленію такой утопіи требуется полное перевоспитаніе человѣчества и, прежде всего, упраздненіе религіи, для которой въ коммунистическомъ строѣ не можетъ быть мѣста.

Нелѣпость всякой попытки оправданія высказаннаго въ деклараціи отношенія къ Сов. власти дѣлается совершенно ясной изъ всѣхъ вышеприведенныхъ разсужденій. Но люди, подобные С. В. Троицкому, могутъ сказать, что разсужденія «Епископа Отошедшаго» устарѣли, ибо съ тѣхъ поръ положеніе Церкви въ Россіи измѣнилось. Съ возстановленіемъ Патріаршества Церковь де заняла почетное положеніе въ Совѣтскомъ Союзѣ. О томъ — каково ея положеніе въ дѣйствителъности рѣчь будетъ особая. Сейчасъ же мы говоримъ о принципіальныхъ положеніяхъ. И вотъ тутъ надо обратить вниманіе на очень важную статью въ «Извѣстіяхъ» отъ 18 февраля 1961 г. за подписью главнаго редактора журнала «Наука и религія» П. Колоницкаго.

Авторъ этой статьи отвѣчаетъ на вопросъ нѣкоего П. Е. Егорычева о томъ — «какъ правильно оцѣнить роль Церкви въ на/с. 110/шихъ совѣтскихъ условіяхъ? Капиталистовъ и помѣщиковъ у насъ давно нѣтъ. Служители Церкви, какъ мнѣ извѣстно, выступаютъ за миръ противъ войны, въ своихъ проповѣдяхъ призываютъ вѣрующихъ честно трудиться на благо Родины. Мѣняетъ ли это наше отношеніе къ Церкви или нѣтъ?» П. Колоницкій подробно разъясняетъ, что отношеніе правящей коммунистической партіи къ Церкви остается безусловно отрицательнымъ. Какъ бы Церковь ни была лояльна къ Совѣтскому государству она продолжаетъ приносить вредъ народу.

«Какую бы позицію ни занимала Церковь въ той или иной исторической обстановкѣ, какую бы политику ни проводила, она всегда остается носителемъ и проводникомъ завѣдомо ложной, антинаучной, реакціонной идеологіи, какой при всѣхъ условіяхъ является религія. Воспитывая вѣрующихъ въ духѣ этой идеологіи, пропагандируя ее, Церковь дѣлаетъ вредное дѣло, вольно или невольно противостоитъ строительству новой жизни, является помѣхой нашему движенію на пути къ коммунизму».

Указывая далѣе на несовмѣстимость моральныхъ основъ Церкви и коммунизма, авторъ статьи дѣлаетъ чрезвычайно важное заявленіе:

«Такимъ образомъ, пишетъ онъ, хотя Церковь и измѣнила свое политическое лицо, но существо ея ученія осталось прежнимъ, несовмѣстимымъ съ нашей коммунистической идеологіей. Служители Церкви, даже поддерживая внутреннюю и внѣшнюю политику Совѣтскаго государства, какъ были, такъ и остаются нашими идеологическими противниками, и мы ведемъ и будемъ вести съ ними идейную борьбу».

Итакъ, всѣ попытки послѣдователей Митрополита Сергія и въ частности С. В. Троицкаго — обосновать отношеніе Церкви къ Совѣтской власти на той нормѣ, которую указалъ Апостолъ Павелъ въ посланіи къ Римлянамъ, передъ лицомъ Совѣтской дѣйствительности рѣшительно рушится. Совѣтская власть и теперь, какъ и при Сталинѣ, остается властью апостасіи, отношеніе къ которой должно быть совершенно инымъ, чѣмъ отношеніе къ нормальной власти.

Руководящія указанія объ отношеніи къ апостасійной власти надо искать въ церковномъ преданіи въ приложеніи не къ Нерону, а къ Юліану Отступнику, котораго большевики въ преслѣдованіи Церкви превзошли многократно. Христіане относились къ Юліану Отступнику не какъ къ начальнику, поставленному Богомъ, а какъ къ врагу, дѣйствія котораго были исполнены коварства.

/с. 111/ Такъ, Созоменъ повѣствуетъ о томъ, какъ Юліанъ Отступникъ съ цѣлью принудить христіанъ хотя бы невольно поклониться языческимъ богамъ повелѣлъ начертать изображенія Марса или Меркурія рядомъ съ его собственнымъ изображеніемъ на знаменахъ. Оказывая положенную честь изображенію Императора, христіане должны были такимъ образомъ одновременно поклониться и языческому богу. Нѣкоторые христіане, понявъ это лукавство, уклонялись оказывать обычное почитаніе этимъ изображеніямъ. О другихъ же Созоменъ говоритъ, что они только по невѣдѣнію и простотѣ по прежнему подчинялись древнему правилу и безъ сомнѣній поклонялись изображенію Императора (Церковная Исторія, кн. 5-я, гл. 17-я).

Поступокъ воиновъ-исповѣдниковъ съ юридической точки зрѣнія былъ актомъ нелояльнымъ, но въ то же время онъ былъ выполненіемъ заповѣди о повиновеніи Богу болѣе, нежели мірскимъ начальникамъ.

Св. Григорій Богословъ такъ характеризуетъ политику Юліана:

«Но когда болѣзнь усилилась и гоненіе готово было открыться, — увидѣлъ онъ (или какъ человѣкъ мудрый на злое и преуспѣвшій въ нечестіи, или по совѣту поощрявшихъ его на сіе), что вести съ нами войну открыто и объявить себя предводителемъ нечестія — не только слишкомъ дерзко и безразсудно, но и совершенно противно цѣли. Ибо принужденіе сдѣлало бы насъ болѣе непоколебимыми и готовыми противопоставить насилію ревность по благочестію… Это не только находилъ онъ по своимъ умозаключеніямъ, но могъ знать и по предшествовавшимъ гоненіямъ, которыми христіанство болѣе прославлено, нежели ослаблено: потому что гоненія укрѣпляютъ душу во благочестіи, и въ опасностяхъ душа закаливается, какъ раскаленное желѣзо въ водѣ. Если же дѣйствовать оружіемъ лукавства (разсуждалъ онъ) и принужденію дать видъ убѣжденія, прикрывъ насиліе ласкою, какъ уду приманкою; то въ такой борьбѣ будетъ и мудрость, и сила. Сверхъ сего, онъ завидовалъ чести мученической, какой удостаиваются подвижники. Потому умышляетъ дѣйствовать принужденіемъ, не показывая вида принужденія; а насъ заставить страдать и не имѣть той чести, что страждемъ за Христа» (Первое обличительное слово на царя Юліана).

Какъ похоже это на тактику Совѣтовъ послѣ первоначальныхъ эксцессовъ! Это сходство дѣлается еще болѣе замѣтнымъ изъ дальнѣйшихъ словъ Св. Отца о козняхъ Юліана противъ Церкви, которыя я не привожу здѣсь, чтобы не удлинять эту выдержку.

/с. 112/ Эти козни перечисляются довольно подробно и въ Исторіи Церкви Созомена и въ другихъ историческихъ свидѣтельствахъ. По древнему правилу христіане не напрашивались на мученичество отъ Юліана кромѣ случаевъ, когда это было необходимо, чтобы свидѣтельствовать свою вѣру, но они и не искали компромиссовъ съ его политикой.

Насколько христіане были непримиримы къ Юліану видно изъ письма Св. Григорія Богослова къ своему брату Кесарію. Будучи талантливымъ врачемъ и находясь на службѣ при Императорскомъ Дворѣ, Кесарій не покинулъ своего положенія послѣ вступленія на престолъ Юліана. Св. Григорій горячо любилъ своего брата и тѣмъ не менѣе послалъ ему укоризненное письмо, которое начинается слѣдующими словами:

Довольно было намъ стыда за тебя. Ибо о томъ, что мы огорчились, нужно ли и писать тебѣ, кто больше всякаго въ томъ увѣренъ? Не говоря о себѣ и о томъ — какимъ безпокойствомъ, а позволь даже сказать и страхомъ исполнилъ насъ слухъ о тебѣ, желалъ бы я, чтобы ты, если бы это было возможно, самъ послушалъ, что говорять о тебѣ и о насъ другіе, и свои, и посторонніе, сколько ни есть намъ знакомые, если только они христіане».

Самое нахожденіе на службѣ у Юліана Отступника Св. Григорій уже приравниваетъ къ общенію съ идолами.

«Какъ, пишетъ онъ, епископы уговорятъ другого не увлекаться временемъ, не оскверняться общеніемъ съ идолами; какъ теперь наказывать проступившихся въ чемъ иномъ, когда самъ епископъ не имѣетъ сказать слова по причинѣ случившагося у него въ домѣ?» Св. Отецъ кончаетъ свой призывъ словами: «Необходимо одно изъ двухъ: или, оставаясь искреннимъ христіаниномъ, принять на себя самую униженную долю христіанина и дѣйствовать, не соотвѣтственно своимъ достоинствамъ и надеждамъ, или, желая чести, потерпѣть вредъ въ главнѣйшемъ, и участвовать если не въ огнѣ, то въ дымѣ».

Нельзя не отмѣтить здѣсь то, что такъ говоритъ Св. Отецъ о служеніи при Отступникѣ не въ качествѣ воина или администратора, а на должности болѣе нейтральной — въ качествѣ врача.

Важно свидѣтельство Св. Григорія и о той молитвѣ, какую возносили христіане относительно самого Юліана Отступника. Во второмъ своемъ обличительномъ словѣ на царя Юліана Св. Отецъ говоритъ:

«И тогда съ трудомъ перенося настоящее и сокрушаясь о будущемъ… возносили мы гласъ свой къ Богу; то призывая Его /с. 113/ какъ Владыку, то умоляя какъ благого Отца… Мы призывали мечъ и египетскія казни, просили Бога судити прю нашу; умоляли возстать наконецъ на нечестивыхъ, говорили: доколѣ грѣшницы, Господи, доколѣ грѣшницы восхвалятся (Псал. XCIII, 5)?… Мы вспоминали о виноградникѣ, который перенесенъ изъ Египта — изъ мрака безбожія, возросъ въ красоту и величіе Вѣры, сталъ открытъ для всѣхъ приходящихъ, для злыхъ властелиновъ, и опустошенъ дикимъ вепремъ симъ, лукавымъ человѣкомъ, усвоившимъ себѣ зло, преисполненнымъ тиною зла».

А въ похвальномъ словѣ своему отцу Св. Григорій восхваляетъ его за то, что онъ не уступилъ стрѣлкамъ и ихъ предводителю, посланнымъ царемъ отнимать храмы, ибо онъ возбудилъ такое возмущеніе народа, что они должны были удалиться, чтобы не бытъ растоптанными ногами. Св. Григорій далѣе говоритъ:

«Но кто же болѣе моего родителя способствовалъ низложенію Отступника? Онъ и открыто, не смотря на обстоятельства, всенародными молитвами и моленіями поражалъ губителя и наединѣ выводитъ на него ночное ополченіе — простертіе на землѣ, изнуреніе престарѣлой и маститой своей плоти, орошеніе пола слезами».

О томъ, что Юліанъ Отступникъ былъ убитъ по молитвамъ христіанскихъ подвижниковъ, упоминается въ житіи преп. Іуліана (память 18 окт.) и въ житіи Св. Василія Великаго (1 января).

Преданіе въ житіи Св. Василія Великаго сообщаетъ намъ, что этотъ св. Отецъ молился о томъ, чтобы Юліанъ Отступникъ не вернулся живымъ изъ похода противъ Персовъ.

Какъ далеки эти молитвы и приведенныя выше слова великаго св. Отца о возстановителѣ язычества (котораго, однако, далеко превзошли Совѣтскіе вожди) отъ лукавыхъ мыслей въ посланіяхъ Митрополита Сергія и его защитника, С. В. Троицкаго, относительно коммунистической власти, какъ власти якобы отъ Бога учиненной. Ихъ концепція противорѣчитъ святоотеческому ученію, духомъ котораго проникнуты приведенныя нами разсужденія Собора Епископовъ Зарубежной Церкви, подробно изложившаго свой взглядъ въ цитированномъ выше замѣчательномъ обстоятельномъ Посланіи въ 1933 году.

Примѣромъ того, какъ можетъ восприниматъ соглашеніе съ атеистической Совѣтской властью чуткое православное сердце не русскаго іерарха можетъ послужить письмо въ редакцію Нью-Іоркской греческой газеты Этникосъ Кириксъ (10 іюля 1955 г.) покойнаго греческаго Архіепископа Сѣверной и Южной Америки Михаила.

/с. 114/ По поводу поѣздки въ СССР одного изъ Восточныхъ Патріарховъ для лѣченія и сообщенія, что въ связи съ этимъ Совѣтское Правительство проявило большой интересъ, назначивъ въ распоряженіе Патріарха нарочитаго чиновника, Архіепископъ писалъ:

«Мы не знаемъ, какое впечатлѣніе произведетъ это извѣстіе на всѣхъ находящихся по эту сторону христіанъ и, въ особенности православныхъ. «Мы признаемся, что при чтеніи его закрыли лицо отъ стыда, ибо эти дополнительныя сообщенія подтверждаютъ опасенія, которыя оффиціально высказывались въ Греціи клириками и мірянами, что можетъ быть были даны обѣщанія и, увы, оказались принятыми… Какое положеніе сохраняли христіане первыхъ золотыхъ лѣтъ Христіанства, когда были гонимы и мучимы толпою; когда религія Христова считалась совершенно несовмѣстимой съ язычествомъ и идолопоклонствомъ и вслѣдствіе того признавалась внѣ закона, какъ это и нынѣ произошло съ Христіанской религіей? Принялъ ли бы тогда Епископъ Александрійскій или Антіохійскій приглашеніе Нерона или Діоклетіана для отдыха и врачебнаго изслѣдованія?»

Каковъ же можетъ быть «modus vivendi» у Церкви при власти Апостасіи? Вспомнимъ слова экзарха Сергія о томъ, что, добиваясь легализаціи Православной Церкви, Совѣтская власть хотѣла устранить возможность укрѣпленія нелегальной церковной организаціи. Экзархъ Сергій говорилъ даже о возможности тайнаго Патріарха. Въ этомъ и заключается отвѣтъ на нашъ вопросъ.

Цѣлый рядъ рукописныхъ посланій въ Совѣтской Россіи говоритъ объ «уходѣ Церкви въ пустыню», какъ о единственномъ выходѣ для нея въ нынѣшнихъ условіяхъ. Они говорятъ объ опасности даже регистраціи приходскихъ общинъ. Мы знаемъ, что это и было осуществлено тѣми, кто составляетъ такъ называемую Катакомбную Церковь въ Россіи.

С. В. Троицкій готовъ вопреки очевидности отрицать самое ея существованіе. Для Митрополита Сергія, больше всего вѣрившаго въ силу организаціи, этотъ путь представлялся такимъ же безуміемъ, какимъ крестъ являлся для невѣрующихъ эллиновъ.

Но Св. Іоаннъ Златоустъ предупреждаетъ противъ расчетовъ на гражданскую власть, указывая на то, что Церковь побѣждаетъ только силой Божіей. Онъ говоритъ, что древняя Церковь побѣдила язычество чудомъ въ то время, какъ внѣшне она была неорганизована и слаба. «Чтобы ты не говорилъ, что теперь Церковь стоитъ твердо по причинѣ мира съ царями, Богъ попустилъ ей терпѣть гоненіе тогда, когда она была меньше и казалась слабѣе, /с. 115/ дабы ты убѣдился изъ этого, что и нынѣшняя твердость ея зависитъ не отъ мира съ царями, но отъ силы Божіей» (Противъ іудеевъ. Слово 5-е).

Стороннимъ зрителямъ соглашеніе Митр. Сергія съ Совѣтами казалось актомъ житейской мудрости. Однако, изъ повѣствованія его бывшаго ближайшаго помощника — Экзарха Сергія, мы уже знаемъ о рядѣ пагубныхъ для Церкви практическихъ послѣдствій т. н. легализаціи Церкви. Они еще умножатся и станутъ болѣе явными, по мѣрѣ того, какъ Совѣты круто поворачиваютъ свою политику и снова направляютъ ее на физическое уничтоженіе Церкви. Признаки того уже виднѣются: мягкія перчатки Карпова замѣняются ежовыми рукавицами Куроѣдова.

Впрочемъ, о дѣйствительномъ положеніи Церкви въ Россіи въ настоящее время у насъ рѣчь еще будетъ впереди.

Источникъ: Протопресвитеръ Георгій Граббе. Правда о Русской Церкви на родинѣ и за рубежомъ. (По поводу книги С. В. Троицкаго «О неправдѣ Карловацкаго Раскола»). — Jordanville: Типографія преп. Іова Почаевскаго. Holy Trinity Monastery, 1961. — С. 94-115.