Агенты богоборцев с неслыханной злобой отрицают существование подпольной, «катакомбной» церкви в СССР, хотя лучше всех знают, что она существует. Верующие люди теперь горьким опытом познали, как нужно себя хранить, какие способы употреблять, чтобы сохранить своё тайное священство от звериных лап и взоров чекистов и «добровольцев», служащих им или по принуждению, или ради шкурничества.

Православные в СССР не употребляют слова «катакомбная церковь». Там говорят о «тайном духовенстве», староцерковном, единоверческом, до-раскольническом, безцерковном и т.д. Как некогда ста­рообрядцы, — приемлющие священство от Великорос­сийской церкви, именовали себя «по тайному священству», (тульское согласие или беглопоповцы), так и теперь православные, не желающие иметь церковного общения с патриархом Алексием и его присными, скрываясь в «духовной пустыне», образовали тайное духовенство. Называют они свои общины по разумному: австрийское согласие, питиримовское, Уральское и множество сектантских, т.к. не все сектанты признали зарегистрированные общины, созданные правительством.

Само слово «православный» в советах ныне мало употребительно: большинство уклончиво говорит «верующие». Понятие же «православный» там потеряло свой смысл, т.к. православными называют, себя и «совето-церковники», т.е. организации, легализованные советской властью, а потому и неприемлемые истинно верующими. Прилагательное «верующий» уточняется существительными: староцерковник, безцерковник, единоверец, до-раскольник и т.д.

Каждая из этих (по-нашему) «катакомбных» церквей имеет своё особое мировоззрение и идеологию, и миряне этих «тайных» церквей отлично разбираются в сложных богословских вопросах. Взаимоотношения духовенства и мирян этих новых церквей самое братское и искреннее, но о соединении их никто не говорит и не считает формальное соединение нужным.

СТАРОЦЕРКОВНИКИ.

После известного послания м. Сергия от 16-29 июля 1927 г. и ответа на него «Соловецких узников» широ­кую известность получила брошюра, распространяемая в рукописях, под названием «Слова правды ищущим правду». В этой брошюре изложена сущность мировоззрения «староцерковной тайной церкви».

Основные положения таковы:

А) Было время, когда понятие «христиане» определяло сущность человека целиком и безошибочно, понятие же о христианской церкви равносильно было понятию об истине. Надлежало прийти разделениям (1Кор 11.19). Слово «христианин» стали уточнять определением исповедания: православный, католик, лютеранин и т.д. Разделения углублялись. В настоящее время слово «православный» также требует уточнения, поскольку «православными» называют себя люди, диаметрально противоположного мировоззрения. В отличии от «советской», тоже называющей себя «православной» и в отличии от «обновленческих», мы именуем себя «староцерковниками». Это название освящено кровью мучеников и общеизвестно миру. Это название гонимой у нас Церкви, со времени кончины святейшего патриарха Тихона, общегосударственной организации управления в советах не имеющей.

Б) Мы вступили в апокалиптическую эпоху: все подвижники, мученики и исповедники нашей церкви сказали нам это. Мир находится в периоде между провозглашённым приговором и временем приведения этого приговора в исполнение. Возможны задержки и отсрочка исполнения, но не изменение приговора. Задержка вызывается «восполнением числа» нужных Господу (Откр 6.11), а отсрочку могла бы получить Россия путём Ниневии.

В) Великий грех усыпляет сознание людей, особенно верующих, проповедью о НЕОТВЕТСТВЕННОСТИ НАРОДА за кровь, пролитую в революции, за измену Господу Богу, Церкви и Родине. Такая проповедь — ложь. Староцерковники признают себя виновными перед Богом и молятся о том, чтобы Господь послал пророков, которые, как древле в Израиле, не убаюкивали бы людей ссылками на обман правителей, на обстоятельства, а твёрдо говорили бы народу, что спасения ему не будет, пока он не возвратится на путь «Бога отцов своих». Ищущим «царства Божия и правды Его» прилагается без их усилий «христианское государство», и ищущим «прочая» — Советы. Если мы вымолим у Господа пророков истины и послушаем их, — получим «отсрочку»; не послушаем — укрепим существующее.

Г) Даст ещё Господь выбор путей. Предсказано это нам преп. Серафимом Саровским, о. Иоанном Кронштадтским, Амвросием Оптинским и др. Указано нам ими: «Пусть лучше погибнут Петроград и Москва, но останется обитель преп. Сергия Радонежского. Пусть погибнут русские университеты и заменятся английскими или японскими, лишь бы не вытравилась из души народной память о св. Серафиме, Саровском чудотворце.

Эти выдержки из брошюры характеризуют мировоззрение староцерковников. Это — самая большая группа верующих. Насколько крепко усвоили миряне этой церкви её мировоззрение, показала всему свету война, когда миллионы сынов этой церкви предпочитали сдачу в плен, когда в освобождённых от большевиков землях росли храмы, искалась «правда Божия», а на тяготы «прочего» не обращалось внимания. В реальном существовании этой церкви убедился весь мир, кроме слепцов, поскольку это она «староцерковная» церковь, воспитала своих детей, оказавшихся на вражеской территории, в ужасающих условиях бесправия, предпочитавших смерть, но не желавших возвратиться «на родину». Это она «староцерковная церковь» указала своим детям путь бескомпромиссной борьбы с коммуниз­мом и усыновила их такой же бескомпромиссной сест­ре «Зарубежной Церкви», отвергающей всякие соглаша­тельства с Московской патриархией. Спросите любого Д. П. к какой церкви он принадлежал там (а если храм за­крыт, то считал себя принадлежащим), и вы в большинстве случаев услышите: «староцерковной». Не спра­шивайте о «катакомбной»: её не знают. Спросите о «тайной», и вам скажут — где и из кого она состоит.

ЕДИНОВЕРЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ.

Это — наиболее организованная и своевременно под­готовившаяся к «катакомбной» деятельности Церковь. Она распространена главными образом на Урале, Приуралье, западной Сибири и приволжских областях.

Начало ей положил епископ Охтенский Симон (в миру — священник Симеон Шлеев, бывший настоятель единоверческого храма в Петербурге, окончивший духовную академию в Казани).

Назначенный указом патриарха Тихона управлять Уфимской епархией, где много единоверцев и старообрядцев, он организовал около себя духовное воинство, явившееся в тяжёлую минуту крепким оплотом пра­вославия. Неудивительно, что миряне этого объединения хорошо разбираются в богословских вопросах. Ведь большинство из них прежде, чем сделаться «единоверцами» выходили из старообрядчества, отделённого от православия и, следовательно — подробно исследовавших пункты разделения. Таких начитанных людей в старообрядчестве и единоверии можно встретить на каждом шагу.

Епископ Симон пользовался огромным авторите­том. Великий дар прозрения будущего даль ему Гос­подь. Выстрелом чекиста при выходе из храма после богослужения он был убит. На месте его смерти, без всяких разрешений, выросла часовня, ставшая местом паломничества единоверцев, старообрядцев и православных. Когда часовня была разрушена, на её месте долго ставился караул чека, разгонявший народ. Однако убийством еп. Симона чека не остановила начатой работы. Единоверцы и старообрядцы, имевшие старый опыт подпольной работы, начали деятельно готовиться к «уходу в пустыню».

Ко времени указа м. Сергия церковь была организована к тайному существованию. Преследовалась она ожесточённо, однако изъять священство этой церкви оказалось трудно… Её епископ, по имени Антоний (из настоятелей Златоустовского единоверческого монастыря) служил помощником машиниста на линии Самаро-Златоустовской ж. д. и изловить его не под силу было и чекистам. Он, путешествуя от Самары до Челябинска через весь Урал, своевременно и незаметно давал указания на местах, руководил паствой, рукополагая тайно священников и епископов в «запас». (Он погиб при крушении поезда на ст. Тавтеманово Сам. Злат. ж. д.). Только после смерти его, железнодорожное начальство и чека узнали, где скрывался тщательно ими разыскиваемый «тайный» архиерей.

Следующий за ним епископ Ипполит работал кровельщиком в Миньярском заводе. Он был обнаружен, арестован и умер в ссылке (в Усть-Сысольске).

Церковь всегда имела «запасных» архиереев. Правящий совместно с «запасными» назначали заранее себе преемника и совершали хиротонии ещё. Правящего знало духовенство по имени, «запасных» никто не знал, кроме архиерейского, также тайного, Совета, который объявлял преемника в случае необходимости.

Учитывая, что так же было поставлено и со священниками, что каждый приход имел одного настоятеля и двух-трёх запасных иереев, служивших или работавших на самых неожиданных для чека должностях, — можно понять ярость преследователей.

Так, священник из Челябинского уезда о. Василий Ши—лин (бывший долгие годы священником Белокриницкого толка, а потом присоединившийся к единоверию), путешествовал по Сибирской линии ж. д. в качестве «передвижного» сапожника. В сапожном ящике вместе с колодками и шильями у него во втором днище и стенках искусно были скрыты антиминс и необ­ходимые принадлежности богослужения.

Другой священник о. Емельян Кав—кин ходил из села в село по Уралу и западной Сибири в качестве швеца: шил для населения шубы, а в ночное время совершал таинства и богослужения для верующих. Таких «передвижек» по Уралу и Сибири было множество.

Один из священников оказался на должности декана геодезического отделения рабфака. Уволить его сразу было нельзя: некем заменить, арестовать же по тем или иным причинам тоже нельзя. С ним было заключено соглашение и он, будучи известен уже, работал около 3-х месяцев. Потом нашли заместителя и убрали в ссылку.

Миряне-единоверцы стойко держались и не давали закрывать церкви. Священника при ней не числилось, в обычное воскресение, по монастырскому обычаю, правили все без священника, подобно старообрядцам беспоповцам. Однако иерей быль тут же в церкви, но ни сельсоветы, ни разные ячейки не знали этого.

Единоверцы до конца сохранили церковное управление, между тем как староцерковники, по указу патриарха Тихона, разбились на «поместные епархиальные» а потом на более мелкие, по обстоятельствам, церкви и центрального управления не требовалось.

«ДО-РАСКОЛЬНИКИ».

Единоверческая (православно-старообрядческая) церковь, уйдя в «пустыню», оставила среди своих единомышленников огромную тягу к единству и любовь к уставу. Между тем прав. духовенство, подчиняюще­еся тогда ещё митрополиту Сергию, не отличалось в большинстве, ни выполнением устава, ни желанием объединения. Православных, вкусивших сладость цер­ковности во время управления епархией епископа Симо­на, который быль требователен к красоте и благо­лепию служб, уже не насыщала небрежная, чаще всего по линии устава, церковная служба и жизнь духовенства. Старообрядцами она просто была неприемлема. Единоверцы не уважали и не считались с «сергиевцами», как с церковью. Всё это тяготило души искренне верующих. К единоверческой церкви они не могли прим­кнуть, полюбив так-же крепко, как те, свой право­славный уставь и жизнь по нему. К этому времени ста­рообрядцем Марковым (звали его Филипп) была раз­вита идея «до-раскольнической» православной церкви.

Сущность её кратко — такова:

1) Поместные церкви не вечны. Они рождаются, живут и умирают. Вечна только вселенская, соборная церковь, в состав которой они таинственно входят.

2) Подобно многими другим, православная по­местная церковь России не была единой в историчес­ком течении времени, как не был единым и народ.

Три поместных церкви имела Россия:

а) «Русскую» от крещения Руси до конца патриаршества при Петре Великом.

б) «Российскую» от учреждения Синода до собо­ра 1918 г.

в) «Территориальную», от восстановления патриаршества до послания м. Сергия 1927 г.

3) Связаны эти поместные церкви между собой единством веры, преемством иерархии и хранением духа Христова, но это разные церкви.

4) Каждая поместная церковь имеет своё назначение от Господа и при попытках уклонится от него, или изменить данные цели — умирает. Дочь её, тоже православная, получает от Господа иное назначение.

5) Русская поместная православная церковь была организмом, охватывающим весь русский народ и его правительство. Церковь руками народа и правитель­ства строила русское государство и авторитет её для правительства и народа быль непререкаем. Церковь эта умерла при попытках приспособить Божие к требованиям кесаря.

6) Российская православная церковь, также поместная, уже не строила сама здания русской государствен­ности. Она получила от Господа иное задание: быть совестью народа и его правительства. Перестав быть таковой, церковь эта умерла, оставив народ и прави­тельство без совести.

7) Священный собор 1918 г. положил начало но­вой поместной церкви «территориальной». Через собор этот получила родившаяся дочь Российской церкви но­вое задание от Господа: быть СОЛЬЮ Господней, ЗА­КВАСКОЙ царствия Его, поскольку пока соль не утратит свое­го свойства, то независимо от желания — окружающие осолятся. Обязательно вскиснет от ЗАКВАСКИ Божией тесто народа, лишь бы хранилась в закваске сила брожения. Добре выполнила порученное ей Господом эта церковь. Именно за доброе выполнение и приняла она венец мученический, преданная лжебратией. За мо­литвы верных чад её Господь свяжет союзом лю­бви и всех тех, кто в муках и страданиях стре­мится войти в общение с новой «до-раскольнической» церковью.

Что-же такое она, «до-раскольническая», церковь? Это дочь «территориальной» православной поместной церкви, получившая от Господа великую цель: вернуться самой и возвратить народ к исповеданию Рус­ской православной церкви. Церковь эта называемся также «Свято-русской». Марков был апостолом её и после ареста и заточения в Челябинской пересыльной тюрьме, где он умер, у него нашлось много его еди­номышленников и последователей.

Ими была организованна делегация к Владыке Андрею (в миру — князь Ухтомский), бывшему в это время в ссылке в Кизил-Орде, где Владыка Андрей объе­динил собой ищущих слития старообрядцев и православных. Об этом быль составлен «акт воссоединения». Владыка Андрей дал епископов этой но­вой церкви, безусловно православной.

Было много лжи и клеветы вылито на епископов и самого Владыку Андрея по незнании фактов, по зло­сти, по ревности не по разуму и по заданиям НКВД. Клеветали, например, будто бы епископ Андрей «перешёл к беглопоповцам», будто его они «перемазыва­ли» миром при присоединении и проч. Всё это оказалось ложью. Он объединил старообрядцев, не прина­длежавших к церкви (раскольников) с православием на льготных условиях и фактически привёл их к единоверию. В этом случае он действовал с согласия и благословении святейшего патриарха Тихона.

Церковь эта осталась жива и начала расти. Некото­рое время последователей её называли «андреевцами». Церковь сразу ушла в «глубокую пустыню» (в советах не говорили «в подполье») и повела работу, которую можно сравнить разве только с исторической, действительно катакомбной церковью первых веков христианства. Если суждено от Господа когда-либо вернуть Святую Русь на потерянный ею исторический путь, то конечно сдвиги в сознании народа произойдут под влиянием работников Божиих из «Тайной Церкви».

Как миряне без иерархии, так и иерархия без мирян не составляют церкви: «Ни великие без малых, ни малые без великих не могут существовать», ска­зал св. Климент Римский (Писания мужей апостольских).

Молитва одних мирян без священников — это не церковная ещё молитва. Сама литургия, как показы­вает и её название, есть «общее дело». Связь и молит­венное общение придают молящимся мирянам и свя­щенникам соборный характер. Если же нет этого реального объединения, нет и Церкви.

Где-то в лесах, в темных бараках, в ссыл­ках и тюрьмах молятся отдельные лица — христиане и совершают иногда таинства. Их можно назвать «пу­стынниками», соделывающими своё личное спасение. Они чада церковные, но не Церковь. Не могли составить «Синайскую», или «Нитрийскую» церковь отшельники-монахи-пустынники, все от мира скрытые скиты и монастыри, хотя и весьма многочисленные, поскольку церковь — это реальное существующее, а не в воздухе разлитое, неуловимое бытие. Много в России объединений церковных с мирянами, иерархией, но нет помест­ной Церкви. Формы церковные ещё не дают права име­новать общину единой Церковью. Итак, многие остаю­тся без Церкви. Но они всё же в Церкви — духовно, мистически. Так же, как находится в Церкви прихо­ды вдовствующей епархии, поскольку люди не утратили православных верований.

В Карфагене однажды не было епископа 14 лет, но верующие не утратили права именовать себя верны­ми. Кто будет их епархиальный епископ — они не знали, но верили, что будет.

Так теперь многие и в России: без Церкви, но в Цер­кви. Вдовствующие. Не имеют приходского священни­ка, нет епархиального архиерея… но верят, что будут. А пока что пользуются, окормляются духовенством чужих приходов, по образцу некогда существовавших «беглопоповцев» с той разницей, что в вере не разделяются.

Наше духовенство пасёт чужих прихожан. Из далёкого Оренбурга община прислала в Маньчжурию своего кандидата для рукоположения в сан священ­ника, и митр. Мефодий рукоположил в чужую епархию. Так нужно. Этого требует церковная «икономия». Безцерковники говорят: «Мы пустынники». Кто в миру правит, не знаем, а от случайно проходящих, или нарочито Богом посылаемых иереев принимаем таинства и молитвы, не спрашивая откуда он, какой епархии и кого из епископов поминает.

Такое краткое мировоззрение безцерковников. В большинстве — это люди, боящиеся репрессий за участие в «тайной» церкви, но глубоко верующие и не могущие порвать связи с религией и верой отцов. Их обслуживают и староцерковники, и единоверцы и «до-раскольники». Мученичество и открытое исповедничество — не для всех. Но они строго-православны.

Обозревая жизнь русских верующих людей, видя как они героически отстаивают свои упования в течении десятков лет, невольно припоминаешь терни­стый путь первохристианской эпохи. То же горение духа, те же приёмы сокрытия среди неверных и злобствую­щих гонителей, те же пытки, тюрьмы и катакомбы.

Многие не верят, что есть катакомбы. Пусть не ве­рят. Ведь и духовный мир безумцы отрицают, но от этого он не перестаёт существовать. Трагедия последних христиан, кажется, превосходит таковую первых, но эпохи гонений, по словами преп. Феодора Студита, совпадают по своим признаками «начало церкви с концом её согласуется».

Как и в первую эпоху — христиане находили единственное утешение в приобщении Тела и Крови Христовой, так и в дни господства антихристова ду­ха, верные чаще приступают к чаше Господней, которую Он дал как «вечное утешение в скорби от го­нителей» (Св. Ефрем Сирин т. VII, 251).

Брат Захарий

Православная Русь, 1948, №3

Источник:http://internetsobor.org/