РЕВИЗИОНИСТСКАЯ ИСТОРИЯ: ОТКАЗ МОСКОВСКОГО ПАТРИАРХАТА ОТ КАТАКОМБНОЙ ЦЕРКВИ И ЗАРУБЕЖНОГО СИНОДА.
Иподиакон Нектарий, М.А.
В октябрьском номере «Журнала Московской Патриархии», официального издания Русской Православной Церкви — Московского Патриархата за 2023 г., недавно была опубликована статья отца Петра Иванова «Добрая память: К 80-летию избрания Патриарха Сергия на Архиерейском Соборе 1943 года», которая представляет собой эссе, посвященное Сергию, так называемому Патриарху Московскому, печальной памяти, продавшему Русскую Православную Церковь богоборческой советской власти в 1927 году своей Декларацией о раболепстве перед советским режимом. Эта статья, написанная в честь 80-летия узурпации Сергием поста патриаршего местоблюстителя и Патриарха Московского, наполнена духом исторического ревизионизма. В начале статьи автор кратко рассказывает о событиях 1940-х годов, когда православные христиане подвергались жестоким гонениям со стороны безбожной советской власти и были убиты за свою веру. Однако после этого короткого абзаца он переходит к описанию прихода Сергия к власти, и вот тут-то и проявляется ревизионизм.
Сергианский разбойничий собор 1943 года.
Отец Иванов, пытаясь связать законное патриаршество святителя Тихона с незаконно полученным Сергием патриаршим престолом, утверждает следующее:
Тяжелое бремя церковного руководства в этих условиях легло на плечи митрополита Сергия [….] Он был ревностным миссионером, выдающимся богословом, видным церковным деятелем дореволюционной эпохи. В декабре 1925 г. он был назначен Заместителем Местоблюстителя. Однако вскоре он был заключен в тюрьму и возобновил свою деятельность только в 1927 г., выпустив «Декларацию митрополита Сергия», которая вызвала неприятие со стороны части духовенства и верующих из-за содержащихся в ней высказываний, свидетельствующих об уступках или поиске компромисса с советской властью [1].
В этой статье отец Иванов кратко упоминает о Новомучениках и гонимых, но при описании прихода Сергия к власти не упоминает историю трех законных митрополитов, которые по завещанию святителя Тихона являлись его законными и каноническими преемниками. «Перед своей кончиной Патриарх составил новое положение о своем преемстве, назвав в качестве кандидатов на должность местоблюстителя митрополитов Кирилла [Смирнова Казанского], Агафангела [Преображенского Ярославского] и Петра [Полянского Крутицкого]. Поскольку Кирилл и Агафангел находились в изгнании, митрополит Петр Крутицкий был провозглашен исполняющим обязанности главы Церкви перед собранием шестидесяти архиереев» до того, как Сергий совершил акт предательства и раскола, выступив с печально известной декларацией перед безбожными Советами, в которой он капитулировал перед гонителями всей Церкви [2].
Обложка Журнала Московской Патриархии, октябрь 2023 г.
Эта полная капитуляция Русской Православной Церкви перед советскими гонителями была не меньшим актом раскола, чем предательство бывшего апостола Иуды, что лишило Сергия всякой легитимности и поставило его вне Церкви. Далее отец Иванов описывает узурпацию Сергием должности Местоблюстителя 27 декабря 1936 г., утверждая, что «Патриархия издала «Акт о передаче прав и обязанностей Местоблюстителя Патриаршего престола Русской Православной Церкви Заместителю Местоблюстителя Высокопреосвященному митрополиту Московскому и Коломенскому Сергию (Страгородскому)»»[3]. Ревизионистская часть этой истории отца Иванова заключается в том, что никакого действующего Патриаршества не было, так как святитель Тихон был последним легитимным Патриархом перед своей кончиной.
Очевидно, что Сергий действительно имел намерение узурпировать полномочия еще живого и канонического Местоблюстителя, поскольку «принял титул Блаженнейшего Митрополита Московского (это произошло 14/27 апреля 1934 г.) в то время, когда он еще носил титул Заместителя Местоблюстителя». Будучи в то время только заместителем, митрополит Сергий своим поступком ясно показал, что он ставит себя выше того, кому он был назначен служить» [4]. Кроме того, в 1936 году еще был жив святитель Петр Крутицкий, который являлся законным каноническим местоблюстителем, хотя и находился в заключении, и принял мученическую кончину только в 1937 году. В этот период времени не было никого, кто имел бы законные полномочия передать должность местоблюстителя и его полномочия Сергию. Сам Сергий в статье «О полномочиях Патриаршего Местоблюстителя и его заместителя» в «Журнале Московской Патриархии» № 1 за 1931 г. пишет: «Когда Местоблюститель оставляет свою должность (вследствие смерти, отставки или т.п.), то в тот же момент прекращаются и полномочия его заместителя. Само собой разумеется, что с возвращением Местоблюстителя к исполнению своих обязанностей Заместитель перестает управлять» [5].
Святитель Петр Крутицкий, канонический Местоблюститель Патриаршего Престола
Здесь мы видим, что ревизионисты Московского Патриархата пытаются изменить порядок исторических событий, чтобы создать юридическую и каноническую позицию, с помощью которой Сергий мог бы утверждать, что он является законным наследником должности канонического местоблюстителя святителя Петра Крутицкого, а значит, и патриаршего престола святителя Тихона. Но в действительности эта законная патриаршая власть погибла вместе с Петром Крутицким при безбожной советской власти, и единственным законным продолжением Русской Православной Церкви осталась Катакомбная Церковь под главенством Иосифа Петроградского и Кирилла Казанского (последнего из тогда живущих, кого святитель Тихон назначил местоблюстителем) и Русская Зарубежная Церковь под управлением Синода, который сначала возглавлял митрополит Антоний (Храповицкий), который был постоянным членом легитимного Синода Русской Православной Церкви при святителе Тихоне, а затем его преемник митрополит Анастасий (Грибановский), также являвшийся членом канонического Синода Русской Православной Церкви при святителе Тихоне.
По поводу Сергиевского Собора 1943 г., «избравшего» Сергия Патриархом Московским, отец Иванов пишет: «Была принята декларация, осуждающая предателей веры и Родины, в которой осуждались те представители духовенства и мирян, которые опозорили себя сотрудничеством с оккупационными властями, предательством своих соотечественников, поддержкой фашистов, в том числе используя их покровительство для возбуждения раскола. Члены Собора выразили благодарность Советскому правительству в послании, а также распространили «Обращение ко всем христианам мира» с призывом к разгрому фашизма» [6]. Далее отец Иванов цитирует Сергия и его обращение к этому Собору, в котором он говорит:
Этим актом наша Русская Церковь получила всю полноту канонического руководства, управления и заступничества. Однако сила Церкви Христовой заключается не во внешней красоте и величии. Церковь, как гобелен, украшена кровью мучеников, трудами праведников, великими усилиями иерархов и других служителей Божиих. Поэтому я призываю всех верных чад Церкви к добродетельной христианской жизни, чтобы наша Православная Церковь была украшена красотой христианских добродетелей [7].
Ирония в этом заявлении Сергия заключается в том, что в своем собственном ревизионистском заявлении он пытается поддержать свою созданную в советское время церковь на крови мучеников, которых он отрицал как гонимых всего за несколько лет до этого в публичном заявлении в 1930 году. В интервью одному из представителей советской прессы записано, что митрополит Сергий «в ответ на вопросы категорически отрицал наличие гонений на религию в СССР. Хотя церкви иногда закрывались, но это делалось по желанию населения. Наказания, которым подвергались священники, не были следствием их религиозного статуса, а были следствием отказа некоторых из них быть лояльными к советской власти» [8].
Исповедник Патриарх Тихон и митрополит Антоний (сидит слева от святителя Тихона) на Всероссийском соборе 1917-1918 годов.
Как видим, отец Иванов и журнал Московской Патриархии, безусловно, имеют ревизионистскую программу, направленную на то, чтобы представить Сергия в как можно более выгодном свете. Мы видим, что эта программа восходит непосредственно к собору 1943 г. и псевдоепископам, «избравшим» Сергия, который сам был избран Сталиным на пост Патриарха, в то время как «несогласные с ним [Сергием] епископы уже были устранены с его пути Сталиным» [9]. В заявлении, сделанном одновременно с этими событиями, приведшими к так называемому избранию Сергия, отец Иванов приводит слова архиепископа Саратовского Григория, который «говорил о Патриархе Сергии как духовном преемнике святителя Тихона: «В сознании всех верующих русских людей Русская Православная Церковь осталась патриаршей. Русские православные люди не пошли за реформаторами, григорианцами, иосифлянами, автокефалистами и прочими самозваными сборищами, возглавляемыми властолюбивыми архиереями и их сторонниками… Митрополиту Сергию пришлось нести тяжелый крест, это был скорбный путь, по которому он шел. Не все епископы признавали его, враги Церкви старались распустить о нем злые слухи. Но он… помнил слова Христа: «Отдавайте кесарю кесарево, а Богу Божие»» [10].
Тропарь, глас 4: Днесь ра́достно лику́ет Це́рковь Ру́сская, / прославля́ющи новому́ченики и испове́дники своя́: / святи́тели и иере́и, / ца́рственныя страстоте́рпцы, / благове́рныя кня́зи и княги́ни, / преподо́бныя му́жи и жены́ / и вся правосла́вныя христиа́ны, / во дни гоне́ния безбо́жнаго / жизнь свою́ за ве́ру во Христа́ положи́вшия / и кровьми́ и́стину соблю́дшия. / Тех предста́тельством, долготерпели́ве Го́споди, / страну́ на́шу в Правосла́вии сохрани́ // до сконча́ния ве́ка.
В этом лживом заявлении, как и во многих других заявлениях Московского Патриархата, делается попытка придать Сергию ощущение легитимности, утверждая, что русский православный народ отказался присоединиться к Русской Катакомбной Церкви или Русской Зарубежной Церкви. Напротив, они пытаются представить дело так, что русские православные люди остались только с созданным в СССР органом сергианства, не признавая ни Русскую Катакомбную Церковь, возглавляемую главным образом святителем Иосифом Петроградским, ни Русскую Зарубежную Церковь во главе с митрополитом Антонием (Храповицким), одного из последних канонических архиереев, который во время Всероссийского Собора 1917-1918 гг. сидел непосредственно рядом с Патриархом Тихоном, был его постоянным членом и одним из самых высокопоставленных иерархов Русской Церкви. «Многие тысячи верующих покинули Церковь в знак несогласия с декларацией Сергия и ушли в подполье; они образовали различные группы, которые со временем стали называться Истинно-Православной Церковью или Истинно-Православными Христианами» [11], [12].
По свидетельству святителя Иоанна Сан-Францисского, жившего вне досягаемости безбожных Советов, в своей краткой книге «Русская Православная Церковь за рубежом: Краткая история» он пишет о советской лжецеркви следующее:
В самой России нашлись мужественные исповедники из числа заключенных епископов, а также из числа тех, кто остался на свободе, которые заявили митрополиту Сергию о своем отречении от соглашения с безбожным режимом, преследующим Церковь. Многие из них даже разорвали молитвенное общение с митрополитом Сергием как с «отпавшим» (т.е. раскольником) и вступившим в союз с безбожниками, и часть духовенства и мирян в России последовала за ними. Безбожная советская власть жестоко преследовала таких стойких иерархов и их последователей. Советская власть, не выполнив своих обещаний митрополиту Сергию, побудивших его пойти на соглашение с ней, в то же время лишала свободы, ссылала и даже казнила многих, кто не признавал его декларации [13].
В этом заявлении, явно одобренном отцом Ивановым и Московской Патриархией, они отвергают Русскую Катакомбную Церковь, святого новомученика Иосифа Петроградского и тех катакомбных христиан, которых называют «иосифлянами», а также Русскую Православную Церковь за границей, которых называют либо «автокефалистами», либо «самозваными […] властолюбивыми епископами». Как видно из цитаты архиепископа Григория Саратовского и включения ее Московским Патриархатом в официальный журнал, посвященный 80-летию Сергия, эти две части легитимной Русской Православной Церкви, не капитулировавшие перед безбожной советской властью, рассматривались им как «возглавляемые властолюбивыми архиереями и их сторонниками» [14]. Следует также отметить, что Московский Патриархат и сегодня не признает святым Иосифа Петроградского, а Синодальная комиссия по канонизации Московского Патриархата в 2012 году тихо исключила из церковного календаря 36 новомучеников. По словам члена комиссии Игумена Дамаскина, «мы имеем новый, исправленный церковный календарь. Если мы церковные люди и понимаем, что такое церковная иерархия, то мы должны воспринимать этот новый календарь как церковный документ, которым мы руководствуемся», и что это исключение «подтверждено и благословлено Патриархом Кириллом» [15].
Св. Иосиф Петроградский, руководитель Катакомбной церкви и верующих «иосифлян».
Отец Иванов со своей ревизионистской программой пытается оправдать и узаконить сергианский собор 1943 г. и его решения, а также тонко делегитимизировать Русскую Катакомбную Церковь и Русскую Православную Церковь Заграницей. В последнем абзаце он нападает на законных руководителей свободных частей Русской Православной Церкви, как на гордых пиетистов, удобно устроившихся в отдаленных регионах и канонистов-законников, отказываясь признать каноническое существование Русской Катакомбной и Зарубежной Церквей. Отец Иванов в ревизионистской манере полностью игнорирует ранние труды Сергия, который перед своим самопорабощением заявлял иерархам Зарубежного Синода следующее:
Вы просите меня быть судьей в вопросе, в котором я совершенно не разбираюсь… Может ли вообще Московский Патриарх быть руководителем церковной жизни православных эмигрантов?… Благо церковного дела требует, чтобы вы, по общему согласию, учредили для себя центральный орган церковного управления, достаточно авторитетный для разрешения всех недоразумений и разногласий и имеющий власть пресекать всякие недоразумения и всякое непослушание, не прибегая к нашей поддержке [16].
Однако, как уже говорилось, отец Иванов тонко нападает на Русскую Катакомбную Церковь и Русскую Православную Церковь Заграницей, называя их «опальными» в последнем абзаце, где он оправдывает капитуляцию Сергия перед советской властью и решения сергианского собора 1943 года тем, что эти решения были:
Приняты с радостью и надеждой — для каждого православного человека смысл был ясен: Церковь жива! Однако это определение подверглось разнообразной критике и нападкам со стороны горделивого и удобного благочестия отдаленных регионов, угодливого и изобретательного канонического юридизма, далекого от религии, и отсутствия подлинного альтруизма в политическом планировании, которое, как теперь ясно, уже тогда приветствовало бы гибель Русской Церкви. В подобной критике нет недостатка. Все они были посрамлены последующей историей Русской Православной Церкви, которая, опираясь на духовное наследие Патриарха Сергия, под руководством своих Предстоятелей постепенно преодолела трагические последствия эпохи гонений и, возрождаясь, вступила в период расцвета [17].
Московская Патриархия не пытается скрыть, что она думает о Сергии, который в 1927 г. предал Церковь безбожной советской власти, в 1930 г. отрицал гонения и мученическую смерть тех, кто был убит руками правительства, которому он присягнул на верность, и писал о советском режиме, что «их радости и успехи — это наши радости и успехи, а их неудачи — это наши неудачи» [18]. «Спустя несколько десятилетий эту точку зрения повторил Патриарх Кирилл, заявивший: «Патриарх Сергий не поступился ничем принципиально важным для той миссии, которую призвана выполнять Церковь, и его компромисс с властью распространялся только на ту сферу, которую власть считала важной, но не существенной для дела человеческого спасения», что для православных христиан, верных Богу, а не мирскому режиму, является еще одним примером исторического ревизионизма Московского Патриархата [19].
Сноски
Оставить комментарий
Вы должны быть авторизованы для комментирования.