Наше отечество не утратило центрального положения в христианской вселенной и в современном своём падении — как в своей тёмной реальности, так и в светлых возможностях, которые кроются за тьмой.

Если мы всмотримся в эту тёмную реальность, то увидим, что воздействие на мир Москвы определяется не только как центра воинствующего коммунизма, но и той видимостью «ангела света», прикрываясь которой коммунизм прельщает христианскую вселенную. Мы имеем ввиду то извращение церковности, которое получило стойкое обозначение: «Советская Церковь». Это явление, становясь в тёмный центр современной действительности, определяет, тем самым, светло-центральное положение нашей Зарубежной Церкви, остающейся, в своём стоянии за Истину, духовным антиподом «Советской Церкви». Для того, чтобы оставаться в этом центрально-светлом положении, нашей Церкви не надо ничего добиваться, ни о чём заботиться: надо только оставаться собой. Нет ни грани горделивого превозношения, нет ни малейшего оттенка искусственности в том сознании, которое определяет это центрально-светлое положение нашей Зарубежной Церкви: смиренное исповедничество своей церковной жизни в её неизменности, в её неповреждённости, в её исходной истинности, вот то единственное, что обеспечивает нашей Зарубежной Церкви природу Истинной Церкви Православной — в контрасте со страшным превращением Московской Патриархии в орудие Сатаны, при сохранении внешней видимости церковности.

Страшно то, что происходит на наших глазах. Так страшно, что естественно отмахиваться человеку от этого кошмара, не верить реальным свидетельствам действительности, укрываться иллюзиями, отталкивая признание реальности всякими домыслами и увёртками. Никакие привычные церковные понятия, характеризующие уклонения от Истины — такие как «незаконное сборище», «раскол», «ересь», и даже общее понятие «отступление» в до сих пор известных его формах, не описывают этого явления. «Церковь лукавнующих» — вот, пожалуй, единственное понятие, которое способно охватить сущность «Советской Церкви». Церковь — и вместе с тем не Церковь: некая «антицерковь» (с приставкой «анти» как в слове «Антихрист»), включающая два значения — борьбу против Истинной Церкви и её подмену. Другими словами, перед нами явление, которое рождает точную видимость Истинной Церкви, но имеющее задачей уничтожение Истинной Церкви. Что может быть страшнее?

Читатель наш достаточно осведомлён о том зле, которое несёт деятельность «Советской Церкви» как орудия советской пропаганды и как агентуры коммунистического овладения миром.

Остановимся на аргументах, которые приводятся апологетами «Советской Церкви» в оправдание поведения её вождей, якобы укладывающегося в рамки «икономии», с природой Церкви согласуемой.

1. «Надо идти на соглашение с коммунизмом — иначе Церковь была бы уничтожена». Этот аргумент лежит в основе всех компромиссов, задачей которых является не согласование расхождений общественного и личного характера во имя сохранения целостной Истины, а, наоборот, удаление «острых углов» Истины, во имя удовлетворения интересов тех, кто её не признают или сознательно с ней борются. «Спасать Церковь» — вот лозунг лукавых поползновений послужить, якобы, Христу утолением аппетитов богоборцев. «Спасать Церковь» — вместо того, чтобы в Ней спасаться! Надо ли опровергать ложь, заключённую в этом лозунге? Опыт жизни показал на советском примере, что, пока люди «спасались в Церкви», Господь её хранил в условиях самого страшного советского террора, а как только в надежде на «легализацию» Церкви иерархи приняли на себя печать Велиара, предметом истребления стала церковная жизнь и на протяжении двух-трёх лет после сергианского акта «спасения» Церкви, не оставлено было от неё почти и следа на всём протяжении нашего несчастного отечества.

2. «Такая ли это большая цена — лож за границей о положении Церкви в СССР, если этим покупается возможность совершать богослужения в России?» Другими словами — активное участие в кампании лжи, проводимой богоборцами, допустимо ли для Церкви, в качестве цены за возможность совершать богослужения? Уклонение с помощью взяток от языческих требований участия в жертвоприношениях не освобождало откупившихся от статуса «павших», и они лишь через покаяние воссоединялись с Церковью. Что же говорить об участвующих в богоборчестве? Таковыми являются все, ответственные за ложь «Советской Церкви» за рубежом.

3. «Церковь всегда потакала власти — так ли велика разница между «прошлым» в Царской России и «настоящим» в советской?» Этот аргумент врос в сознание инославного мира и в его понимании не представляет особого греха, поскольку такое понимание органически присуще психологии Отступления. Но когда его воспринимают православные — то они вступают на путь Отступления, отвергая исторический ход Православия, и тем самым от него отпадая.

4. «Советская власть попущена Богом — как же её не признавать?» Власть Кесаря была даже благословенна Спасителем и подчинение ей вменено апостолами в обязанность христианам — препятствовало ли это исповедничеству? А как «признать» советскую власть, по нашим грехам попущенную Богом, если не признать её гнездилищем греха? Можно её «признавать» в том смысле, что не бороться с ней революционным путём, а, напротив, приспосабливаться к порядку её жизни — но значит ли это, что можно безнаказанно соучаствовать в грехе богоборчества, который составляет её природу? Благословлять этот воплощённый грех? Возносить о нём молитвы к Богу? Достаточно поставить эти вопросы, чтобы на них не нужно было отвечать.

5. «Советская власть прочна — надо же с ней жить!» Власть Кесаря была не то что прочна — она была в представлении Церкви, в плане исторической жизни Церкви, вечна: означало ли это, что Церковь должна была ставить себя на службу Императору — в ущерб службе Богу? Что же говорить о власти низвергшей законного Царя и на его место поставившей служителя Сатаны? Может ли Церковь возносить молитвы за такого правителя?

6. «Служение иерархов Советской Церкви есть мученичество, тяжесть которого не может быть измерена». Этот аргумент упраздняет духовную сторону страдания. На крестах «мучились» оба разбойника, а какова дальнейшая их судьба? Можно говорить о возможности искупительного значения страданий отдельных иерархов «Советской Церкви», поскольку им доступно чувство покаяния в страшном грехе, ими совершаемом — и только. Но могут быть страдания и такие, которые лишь предваряют вечные мучения, ничего в себе искупительного не имея. Обе эти возможности не должны быть, в данном случае, исключены.

Существуют, конечно, ещё и другие аргументы. Не будем их изыскивать: Ложь неиссякаемо изобретательна. Подчеркнём лишь одно: все эти аргументы касаются лишь поверхности явления. Не в том суть, в чём и как виновны отдельные иерархи, Бог им судья! — а в том, что их руками введён Враг в самые недра Церкви. Сугубая ложь — представление, будто Церковь чем-то, пусть и самым духовно-незначительным, но, как-то откупилась от Сатаны: нет — «Советская Церковь» явила свою подчинённость ему, свою принадлежность ему. Сатана вошёл в алтарь — в лице своих служителей, из которых многие уже специально обучены, являясь «новыми» людьми, с особой подготовкой, служа Сатане среди верующего духовенства, претерпевающего свою обречённость на служение в их среде, как тяжкую участь. Это и есть то «новое», во всём своём несказанном ужасе, что являет собой «Советская Церковь». Пусть простые люди, с чистым сердцем туда приходящие, находят утешение в богослужениях, совершаемых в её храмах. Пусть они испытывают и благодатные последствия этого общения: благодать может нисходить на чистых сердцем и таинственным образом (вспомним свято-отеческое повествование о старце, получившем Св. Дары из рук Ангела, стоявшего рядом с недостойным священником!) Факт остаётся фактом: ядро «Советской Церкви» составляет сообщество людей, находящихся не просто под контролем и начальственным руководством коммунистической партии (одно только это уже является страшным последствием губительного сергианского сговора с большевиками, положившего начало «Советской Церкви»), но являющихся уже сознательными служителями Зла. Можно ли ждать более наглядного воплощения того, что подлинная Церковь издавна обозначила, как «Церковь лукавнующих»?

Епископ Иоанн Шаховской считает «кощунственной самую мысль о возможности для Церкви претерпеть такое изменение». Отцы Церкви думали иначе. А ближайший к нам из их числа, епископ Феофан Затворник, говорил, не обинуясь, именно о нашем времени: «Хотя имя христианское будет слышаться повсюду, и повсюду будут видны храмы и чины церковные, но всё это будет только видимость, внутри же отступление истинное». Это определение охватывает, конечно, явления вселенского масштаба, находя уже сейчас достаточно большой и разнообразный фактический материал, но прежде всего применимо к Православию — и в наибольшей степени именно к «Советской Церкви». И это не просто «видимость»: за ней кроется и «существо», о котором недвусмысленно говорит тот же епископ Феофан: «На этой же почве народится антихрист в том же духе видимости без существа дела. Потом отдавшись сатане, явно отступит от веры…»

Вот нарождающееся «существо» той темной реальности, которую являет, под видом ангела света, «Советская Церковь», находясь в центре явлений того же порядка вселенского масштаба. Но не будем упускать из вида и тех светлых возможностей, которые таятся в нашем отечестве за этой тьмой…

Тьма эта оценена по достоинству Церковью: анафема довлеет над ней, провозглашённая Патриархом и Поместным Собором. Являясь единственной, свободно и гласно действующей преемницей Русской Поместной Церкви, наша Зарубежная Церковь естественно и необходимо оказывается в центре явлений, противостоящих этой советской тьме. Трудно измерить всю важность послушания, на неё Богом возложенного. И выражается оно в том, чтобы оставаться тем, что она есть, не отклоняясь ни вправо, ни влево, в своём следовании Христу, Телом Которого является — Церковь.

Так выполняет Зарубежная Церковь своё назначение быть рупором молчащей православноверующей России, в этом молчании таящей светлые возможности будущего…

1956 г.

Статья напечатана в журнале «Православная Русь» №19(612) от 1/14 октября 1956 г., с. 1-3.