ЦЕРКОВНЫЙ КУЛЬТ СТАЛИНА. ВЛАДИМИР МОСС.

  В своей секретной речи перед Коммунистической партией в 1956 году Хрущев осудил “культ личности” Сталина. К сожалению, Русская православная Церковь Московского Патриархата (РПЦ МП прим. ред.) мало прислушалась к этому предостережению, хотя во всем остальном она подчинялась Коммунистической партии. Давайте рассмотрим этапы этого церковного культа.

  По крайней мере со времен Второй мировой войны МП не переставал прославлять Сталина самым позорным образом, по-настоящему став “советской церковью”, Государственной Церковью большевистского режима. Культ Сталина, вероятно, величайшего гонителя в истории Церкви, достиг идолопоклоннических масштабов. Он был “защитником Церкви”, “новым Константином”, “гением гениев”. Первые номера Журнала Московского Патриархата были наполнены пышными восхвалениями “данного Богом Верховного лидера”. И все же Сталин никогда не изменял своей основной враждебности к Церкви. В 1947 году он писал Суслову: “Не забывайте об атеистической пропаганде в народе”. И кровопролитие в лагерях продолжалось…

  Вместе с культом Сталина пришло восторженное принятие коммунистической идеологии и осознанный отказ от созерцания огромного масштаба ее богохульств и жестокостей. Так, сразу после войны МП высказался следующим образом по поводу выборов в Верховный Совет СССР: “В этот день во всех соборах, церквях и монастырях нашей страны будет принесена бескровная Жертва, начало которой положил Тот, Кто принес в мир идеи любви, справедливости и равенства. Глубоко тронутые служители церкви выйдут на амвоны и благословят своих детей поспешить из церквей к урнам для голосования. Они благословят их отдать свои голоса за кандидатов блока коммунистов… Они сами отдадут свои голоса… Идеал такого человека – Сталин…”

  Однако апофеоз культа Сталина у Московского Патриархата пришелся на день его рождения в 1949 году, когда к нему от имени всей Церкви было обращено “Приветствие Вождю народов СССР”.

  “Без малейшего колебания”, — пишет о. Глеб Якунин и группа православных христиан: “Мы можем назвать это обращение самым позорным документом, когда-либо составленным от имени Церкви за всю историю существования христианства и тем более за тысячелетнюю историю христианства на Руси”.

  И РПЦЗ, и Катакомбная церковь осудили культ Сталина в МП. Так, в ответ на описание МП Сталина как “избранника Господня, ведущего наше отечество к процветанию и славе”, митрополит Анастасий, первоиерарх РПЦЗ, написал, что это был тот момент, «когда раболепие человека уже граничит с богохульством». Действительно – можно ли мириться с тем, что человеку, запятнанному кровью с головы до ног, покрытому преступлениями, как проказой, и глубоко отравленному ядом безбожия, должно называться «избранным Господом», которому может быть суждено привести нашу родину «к процветанию и славе»? Разве это не равносильно клевете и оскорблению Самого Всевышнего Бога, Который в таком случае был бы ответственен за все зло, которое уже много лет творится на нашей земле, управляемой большевиками во главе со Сталиным? Атомная бомба и все другие разрушительные средства, изобретенные современными технологиями, действительно менее опасны, чем моральное разложение, которое высшие представители гражданской и церковной власти своим примером вложили в русскую душу. Разрушение атома приносит с собой только физическое опустошение и разрушение, тогда как разложение ума, сердца и воли влечет за собой духовную смерть целого народа, после которой нет воскресения”.

*

  5 марта 1953 года Сталин умирал. “Его лицо было обесцвечено, — писала его дочь Светлана, — черты его лица стали неузнаваемыми… Он буквально задохнулся насмерть, пока мы смотрели. Предсмертная агония была ужасна… В последнюю минуту он открыл глаза. Это был ужасный взгляд, то ли безумный, то ли злой, и полный страха смерти».

  “Внезапно, — продолжает Саймон Себаг Монтефиоре, — ритм его дыхания изменился. Медсестра подумала, что это «как приветствие». Он «казалось, либо указывал куда-то вверх, либо угрожал нам всем…» — заметила Светлана. Скорее всего, он просто хватал воздух в поисках кислорода [или указывал на демонов, приходящих за его душой]. «Затем в следующий момент его дух после последнего усилия оторвался от тела». Женщина-врач разрыдалась и обняла опустошенную Светлану…”

  И в этом заключалась трагедия для России и всего мира: так много людей все еще любили этого самого злого из людей. Ибо в последующие дни миллионы людей хлынули в Москву, чтобы оплакать разрушителя своей страны и своей Церкви. Истерия была настолько велика, что сотни людей были раздавлены насмерть. Их горе было искренним – и поэтому наказание земли продолжалось. По сей день гнев Божий над русской землей не утихает…

  Чингиз Айтматов рассказывает следующую историю в частичном объяснении: Сталин собрал совет ЦК и рассказывал, как обращаться с народом. Ему принесли живую курицу. Сталин на глазах у ЦК ощипал ее живую. Прям до кожи, полностью, пока на ее голове не остался только гребень. «А теперь смотрите», -сказал он и отпустил курицу. Он вышел из зала, курица побежала за ним. Затем сказал: «Видите, теперь курице и на солнце слишком жарко, и в тени слишком холодно». Бедная птица могла только прижиматься к сапогам Сталина. А потом он бросил ей горсть зерна, и птица последовала за ним, куда бы он ни пошел. Вот такая была история. В противном случае она бы умерла от голода. «Вот так», — сказал он своим ученикам, — вы можете управлять нашим народом».

  Конечно, по всему миру было много тех, кто сделал хорошую карьеру на сталинизме, которые, возможно, и не любили его, но не были склонны радоваться его смерти. Одним из таких был знаменитый немецкий драматург Бертольт Брехт, который, как пишет Пол Джонсон, “всегда и часто публично поддерживал всю политику Сталина, в том числе его художественную… Когда Сталин наконец умер, Брехт прокомментировал это так: «Угнетенные всех пяти континентов… должно быть, почувствовали, как остановилось их сердцебиение, когда они услышали, что Сталин мертв. Он был воплощением их надежд». В 1955 году он был рад получить Сталинскую премию мира. Большая часть из 160 000 рублей поступила прямо на его швейцарский счет. И он поехал в Москву, чтобы получить ее, и попросил Бориса Пастернака, очевидно, не подозревающего о своем уязвимом положении, перевести его вступительную речь. Пастернак был рад сделать это, но позже (премия тем временем была переименована) проигнорировал просьбу Брехта перевести несколько его стихотворений в честь Ленина. Брехт был встревожен распространением секретной речи Хрущева на заседании о преступлениях Сталина и решительно выступил против ее публикации. Он объяснил свои доводы одному из своих учеников: «У меня есть лошадь. Она хромая, облезлая, и щурится. Кто-то подходит и говорит: но лошадь косит, она хромает и, посмотрите сюда, она паршивая. Он прав, но какое мне до этого дело? У меня нет другой лошади. Другой нет. Я думаю, что лучше всего как можно меньше думать о ее недостатках…»”

  Одним из немногих, кто не оплакивал смерть Сталина, был Лаврентий Берия, страшный грузинский палач и глава спецслужб. Возможно, он убил Сталина, возможно, чтобы спасти себя (Сталин начал подозревать, что он еврей). По словам Молотова, Берия на самом деле сказал: “Я покончил с ним, я спас вас всех”. Конечно, он открыто радовался смерти Сталина, в то время как даже Молотов, чья любимая жена Полина все еще находилась в тюрьме, когда умер Сталин, искренне оплакивал его. По иронии судьбы, Берия, возможно, был единственным сатрапом, который действительно не верил в коммунизм – в конце концов, он хотел, чтобы его внуки учились в Оксфордском университете! (Если бы он хотел, чтобы они углубили свои знания о марксизме, он предпочел бы Кембриджский университет, главное гнездо сталинских шпионов, или Лондонскую школу экономики.)

  Московский патриархат был совсем другим: он не ослаблял своего поклонения Сталину даже после его смерти. Так, в “Известиях» 10 марта 1953 года появилось письмо Патриарха Алексия Совету Министров СССР: «От своего имени и от имени Русской Православной Церкви выражаю глубочайшие и искренние соболезнования в связи с кончиной незабвенного Иосифа Виссарионовича Сталина, великого строителя народного счастья. Его смерть — тяжелое горе для нашего Отечества и всех народов, населяющих его. Его смерть была воспринята с глубокой скорбью всей Русской Православной Церковью, которая никогда не забудет его благожелательного отношения к нуждам Церкви. Его светлая память никогда не изгладится из наших сердец. Наша Церковь воспевает ему «вечную память» с особым чувством непрестанной любви”. А в 1955 году Алексий заявил о неизменной верности своей церкви преемникам Сталина: “Русская Православная Церковь поддерживает абсолютно мирную внешнюю политику нашего правительства не потому, что Церкви якобы не хватает свободы, а потому, что советская политика справедлива и соответствует христианским идеалам, которые проповедует Церковь”.

  В очень резком контрасте Архиерейский Синод РПЦЗ заявил: “Смерть Сталина — это смерть величайшего гонителя веры Христовой в истории. Преступления Нерона, Диоклетиана, Юлиана Отступника и других негодяев бледнеют перед лицом его ужасных деяний. Никто не может сравниться с ним ни по количеству его жертв, ни по его жестокости по отношению к ним, ни по его хитрости в достижении своих целей. Казалось, что все сатанинское зло воплотилось в этом человеке, и что он в еще большей степени, чем фарисеи, заслуживает звания сына дьявола”.

*

  Марксизм-ленинизм вышел из моды после распада Советского Союза в 1991 году. Но коммунистический дух никогда не умирал: к концу либеральной эпохи 1990-х годов он возродился в форме “национал-большевизма”, крайней националистической формы старого коммунизма с добавлением некоторой “ортодоксии”, но без марксизма. Эта модернизированная форма старой идеологии стремилась оправдать советское прошлое во всем его беспрецедентном зле и отвергала раскаяние в своих грехах как предательство нации.

  Наиболее ярко это было проиллюстрировано в статье под названием “Религия победы”, в которой новый российский религиозно-политический блок “За победу!” представил свою программу. Победа, о которой идет речь, была победой советских войск над нацистской Германией в 1945 году, кровь которой, по мнению блока, имела “мистический, священный смысл”, являясь “главной эмблемой русского исторического сознания”. Политические и экономические аспекты программы блока были коммунистическими, но ее националистические и религиозные аспекты были еще более тревожными. Ельцина и его коллег обвинили в том, что они предали 45-й год и “поистине гениальные” достижения послевоенного советизма.

  «Врагу [который явно является Западом], — писал Валентин Чикин, — не удалось уничтожить нашу Победу. Победа — это та духовная сила, которая поможет нам возродиться. Из Победы, как из плодоносящего дерева, вырастут новые технологии, вырастут новые школы, укрепится оборона, выработается мировоззрение. И новая общность, охватывающая всю нацию, подтвердит Победу 45-го года в 21 веке».

  “Не забудем: в сороковые годы произошло удивительное слияние русских эпох. Языческой, с князем Святославом [‘проклятым’, как называет его Православная церковь], отбившим хазар. Православной, в которой действовали великие русские полководцы и святые — Александр Невский и Дмитрий Донской. Монархической с Петром, Суворовым, Кутузовым. В дыму сражений Отечественной войны они сочетались с блистательными «красными» Жуковым, Василевским, Рокоссовским, о чем так ясно и громко возвестил с Мавзолея Иосиф Сталин. … Только блок «За победу» имеет право претендовать на широту всей нации. Идеология блока «За победу!» — это долгожданная национальная идея… Победа — это также то священное слово, которое переполняет русское сердце гордостью и свободой”.

  Александр Проханов продолжил тему: «Победа — не просто национальная идея. Победа — это вероучение, особое религиозное умонастроение русских. Под куполом Победы найдет себе место и православный, и мусульманин, и атеист, и страстно верующий человек. Конечно, для того чтобы раскрыть это вероучение, нужны свои провозвестники, такие как Иоанн Богослов. Необходимы свои строители и организаторы. В создании этой религиозной философии есть место художникам и ваятелям, социологам и политологам, историкам и политикам».

  «Еще предстоит выстроить это великое русское вероучение — Победа! В нем веками ожидаемое чудо, которое от волхвов передавалось из уст в уста, из Киевской Руси в Московское княжество, из империи царей в красную империю вождей. Это упование на вселенское добро, на вселенскую любовь. Понимание того, что миром правят не слепые силы материи, а Справедливость, Божественная правда…»

  Православные авторы бросились поддерживать эту идеологию. Возникли движения за канонизацию таких «сильных лидеров» как Иван Грозный и Распутин. Появились «иконы» Сталина. И, что является наиболее ужасным и кощунственным, годовщина советской победы 9 мая 1945 г. представлялась некоторыми как «праздник праздников», сравнимый с Пасхой – и даже как сама Пасха! Так, в статье на патриархийном веб-сайте мы читаем:

  «»Безбожный» СССР, смертию смерть поправ, воскресил и спас мир. Только потому, что «божные» и «безбожные» солдаты миллионами умирали, живём сегодня мы и живо всё мировое население, всё человечество. И не будет никаким преувеличением считать, что та страшная и Великая война и Великая Победа в той Великой войне стала первым социологически-масштабным мировоскресением, воспроизведением народами СССР подвига Христа. Этот факт требует всеобщего осмысления и некалендарного отношения к праздникам, поскольку в основе любого праздника всегда лежит событие, а не дата. 9 мая 1945 года стало самым убедительным свидетельством того, что две тысячи лет назад Христос воскрес. Поэтому наша Великая Победа – это праздник праздников, это Пасха».

  Бывший кумир либералов РПЦЗ, о. Димитрий Дудко писал: «Теперь вот настало время реабилитировать Сталина. Впрочем, не его только, но само понятие государственности. Сегодня мы сами воочию можем увидеть, какое преступление есть безгосударственность и какое благо — государственность! Как не кричат, что в советское время много погибло в лагерях, но сколько гибнет сейчас без суда и следствия, безнаказанно, безвестно, ни в какое сравнение не идет та гибель. Весь ограбленный и обманутый народ теперь вздыхает: был бы Сталин, не было б такой разрухи.

  Сталин с внешней стороны атеист, но на самом деле он верующий человек, это можно было бы показать на фактах, если бы не рамки нашей статьи. Не случайно в Русской православной Церкви ему пропели, когда он умер, даже вечную память… Но самое главное все-таки, что Сталин по-отечески заботился о России. И поэтому Сталин, по крайней мере для меня, законным образом стоит рядом с Суворовым…»

  «Церковный сталинизм» в Московской патриархии даже сейчас, когда она оказалась свободной от советского давления, стал наиболее страшным знаком отсутствия покаяния. В 2010 г. эта нераскаянность стала официальной идеологией Московской патриархии. Ее новый лидер, патриарх Кирилл, заявил, что «мы должны проникнуться специальным пониманием очистительного значения Великой Отечественной Войны – и это религиозное понимание».

  Кирилл обвиняет тех историков, которые считают, что зло на советской стороне было не меньшим, чем на стороне нацистов: с их «примитивным и греховным анализом», как говорит он, они не видят «Божественной перспективы». Согласно патриарху, Россия духовно возродилась в 1945 г. благодаря пролитой крови миллионов советских граждан, погибших на войне. Поэтому мы должны торжественно отмечать 9 мая как церковный праздник.

  Рассмотрим то, что в действительности произошло на войне, и в период до и после нее.

  Время с 1917 по 1941 гг. было наиболее безжалостным, массовым, кровавым и разрушительным гонением на Православную Церковь в течение всей ее истории. Укажем только на ужасающую статистику: согласно российским правительственным источникам, только в 1937 г. было арестовано 136,900 священников, из которых 106,800 были убиты. Вместе с уничтожением собственных граждан в беспрецедентных масштабах, Советский Союз подписал пакт с нацистской Германией и с ее «благословения» присоединил к своей территории часть Польши и прибалтийские государства.

  Нацистское нападение в День всех святых, в земле Российской просиявших, освободило западную Россию от советского гнета и было встречено с нескрываемым энтузиазмом большинством жителей. Были распущены колхозы (лагеря рабского труда во всем, кроме названия), открыты церкви, крещены множество людей. Восстановилась законная церковная иерархия в форме Автономных Православных Церквей Украины и Белоруссии, которые присоединились к РПЦЗ в 1946 году.

  Однако, для тех, кто оставался на советской территории, события развивались по-другому. Преследования христиан, особенно катакомбников, отказывавшихся признавать советскую власть и воевать за «достижения Октября», не прекращались. Многие были убиты за отказ служить в Красной Армии, тысячи отправлены в лагеря.

  Более того, несмотря на все попытки советских пропагандистов представить войну как «Великую Отечественную», никакого возрождения русского патриотизма не произвело. Как пишет Антон Кузнецов, «с самого начала большевики показали себя как антирусская власть, для которой не существует понятий Родина, Отечество, честь и долг; у которой святыни русского народа вызывают ненависть; которая слово Россия заменила словом Интернационал, а русский национальный флаг – красным знаменем; которая и по своему национальному составу была, очевидно, нерусской: в ней преобладали евреи (составлявшие громадный %, первое время казалось, что речь идет о чисто «жидовской власти») и инородцы.

  За 24 года своего владычества большевицкая («советская») власть добилась огромных успехов в деле уничтожения исторической России. Были последовательно истреблены все сословия: дворянство, купечество, крестьянство, духовенство, образованный слой (в том числе поголовно русское офицерство) и разрушены все государственные институты прежней России: армия, полиция, суд, местное самоуправление, благотворительные учреждения и т.д. Проводилось систематическое уничтожение русской культуры – взрывались церкви, разграблялись музеи, переименовывались города и улицы, вытравливались русские семейные и бытовые традиции, ликвидировались русские наука и школа, была зачеркнута и оплевана вся русская история. Вместо уничтоженного русского создавалось красное и советское, начиная от Красной армии и красной профессуры и кончая советской орфографией и советским спортом. Наше земное Отечество – Россия была фактически уничтожена, её террором превращали и превратили в Совдепию, которая была полным отрицанием России, анти-Россией. Русский человек не имеет права забывать, что последовательное отрицание русской государственности – это то, на чем стоял и чем подчеркнуто хвалился советский режим.

  Называться национальной властью такой режим не имеет никакого права. Он должен быть определен как антинациональная оккупационная власть, свержение которой каждый честный патриот может только приветствовать.

  …Антинациональная и антинародная сущность Красной (Советской) армии ясна каждому, кто более или менее близко с этой армией соприкоснулся.

  Но и всякий русский, сохранивший национальную память, согласится, что Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА) никогда не являлась ни продолжателем традиций, ни правовым преемником Русской Императорской Армии (таковым была и остается до сегодняшнего дня армия Белая). Красная армия была создана большевиками вместо уничтоженной ими Русской Армии, причем создатели, руководители и костяк личного состава этой армии были либо открытыми предателями Родины, либо изменниками присяге и дезертирами из Армии Русской. Эта армия в Гражданскую войну обезчестила себя мародерством, убийствами наших русских офицеров и генералов и неслыханными насилиями над русским народом. При своем создании она пополнялась преступным сбродом, деревенскими босяками, красногвардейцами, матросней, а также китайцами, мадьярами, латышами и другими «интернационалистами». В «комсоставе» Красной армии коммунисты составляли: в 1920 – 10,5 %; в 1925 – 40,8 %, в 1930 – 52 %, а с конца 30-х годов коммунистами или комсомольцами были заняты все командные должности. Эта армия была пропитана доносчиками НКВД и политруками, её судьбами вершили комиссары, большинство которых было евреями; она представляла собой не национальную Армию, а партийное войско ВКП(б)-КПСС. Лозунг этой армии был не «За Веру, Царя и Отечество!», а «Даешь Интернационал!»

  Эта армия изначально создавалась не для защиты, а для порабощения нашего Отечества и превращения его в «плацдарм мiровой революции», с которого она должна была вести наступательную войну за распространения богоборческого коммунизма по всему мiру…

  Но конечно самый страшный удар по этому мифу наносит Русское Освободительное Движение Второй Мiровой войны, называемое у советских патриотов «власовским». Уже сам тот факт, что в составе германского Вермахта служило в разное время около 1 000 000 (одного миллиона!) советских граждан, должен пресекать все разговоры о «великой отечественной» войне, ибо действительно: где, когда, во время какой Отечественной войны люди в таком количестве добровольно переходят на сторону противника и воюют в его рядах? Совпатриоты не находят ничего более умного как объявить этих людей врожденными изменниками, шкурниками и трусами. Это – откровенная ложь, но даже если бы она и была правдой, то остается совершенно непонятным, почему же раньше за всю свою историю Россия не знала такого массового «предательства» и такой масштабной «измены». Сколько войн провела Россия, и никогда у нас не было столько изменников, перебежчиков и «шкурников», но вот стоило только начаться «отечественной» войне и притом не простой, а «великой», как сотни тысяч людей с оружием в руках перешли на сторону врага. Причем в РОА люди записывались даже в 1945 г., когда крах гитлеровской Германии стал очевиден, а победа Сталина неотвратима».

  Когда большевики отступали в 1941 г., «НКВД выполняла программу ликвидации всех заключенных, сидевших в ее застенках. В большой Лукьяновской тюрьме в Киеве тысячи были расстреляны в своих камерах. Но в Ставрополе они еще успели вывезти «контрреволюционеров», включая старых священников и монахов, за город. «Спецэшелон» заключённых из областного города Ставрополя прибыл на линию Москва-Кисловодск. На станции Машук, место дуэли М. Ю. Лермонтова, вагоны отцепили и подали в тупик, в Каменоломню. Священникам и монахам связали руки и завязали глаза. По пятеркам их подвели к глубокому отвесному обрыву, образующему огромный котлован каменоломни и, при содействии солдат, они полетели с большой высоты вниз. Затем крюками оттаскивали бездыханных и укладывали рядами все следующие пятерки. Потом забрасывали землею, щебнем и песком и пускали лёгкий трактор уровнять для следующего вагона…»

  Немцев встречали с большой радостью. Александр Солженицын пишет: «Литва, Латвия и Эстония устроили немцам торжественную встречу. Белоруссия, Западная Украина и первые оккупированные русские территории последовали их примеру. Но наиболее наглядно расположение народного духа было продемонстрировано Красной Армией: на глазах у всего мiра она отступала на протяжении всего 2000-километрового фронта, пешком, но с такой же скоростью, как моторизованные соединения. Ничто не может быть убедительнее того, как эти люди, солдаты в лице своих лучших представителей, проголосовали своими ногами. Численное превосходство было целиком на стороне Красной Армии, у нее была превосходная артиллерия и сильные танковые части, которые, правда, катились назад, — ни с чем не сравнимое поражение, беспрецедентное в анналах российской и мiровой истории. В первые несколько месяцев около трех миллионов офицеров и солдат сдалось в руки врага!

  То есть, народное настроение было сходным — настроение тех народов, из которых некоторые пережили двадцать четыре года коммунизма и тех, которые только один год. Для них весь смысл этой последней войны был в том, чтобы сбросить иго коммунизма. Вполне естественно, что каждый народ прежде всего интересовало не решение каких-либо европейских проблем, а его собственная национальная задача — освобождение от коммунизма».

  «В годы войны, — пишет Анатолий Красиков, — с согласия германских оккупационных властей было открыто 7547 православных церквей (против 1270 открытых в 1944-1947 с разрешения Совета по делам Русской Православной Церкви)». Даже в полностью советизированных регионах, таких как Псков или восточная Украина, 95% населения, согласно немецким источникам, хлынуло в открытые храмы.

  Однако, немецкая глупость и расовая ненависть по отношению к славянам привели к тому, что к окончанию войны многие русские были рады уходу германских войск. К тому же нацизм и советизм были близки по своему духу и идеологии как две ветви одной антихристианской революции. Так что война между ними не была ни в коем случае войной добра и зла, даже в относительном смысле, но скорее войной между двумя демоническими режимами.

  И больший демон выиграл… По мере продвижения Красной армии на запад в последние месяцы войны начался один из самых величайших исходов в человеческой истории. Миллионы людей разных национальностей бежали от апокалиптического зверя – в особенности русские, которые точно знали, к чему приведет возвращение советской власти. Среди них были вся иерархия Белорусской и Украинской Автономных Церквей вместе со многими будущими светильниками Русской Зарубежной Церкви, такими, как митрополит Виталий, архиепископы Виталий и Аверкий, Леонтий Чилийский и Андрей Роклендский…

  Поведение солдат Красной Армии на немецких землях было невероятно жестоким. Оно извинялось советскими пропагандистами тем, что для солдат было естественно мстить немцам за их преступления в России. Но такой аргумент может иметь значение для язычников или коммунистов, но не для христиан, тем более православных.

  Наиболее пострадавшей частью немецкого населения оказались женщины. Согласно Ричарду Эвансу, почетному профессору современной истории Кембриджского университета, «женщины и девочки подвергались постоянному насилию… Насилие часто сопровождалось пыткой и издевательством и заканчивалось убийством. Часто, особенно в Берлине, женщин насиловали в присутствии мужчин-немцев, для того, чтобы подчеркнуть глумление. Мужчин обычно убивали, так как они пытались помешать насилию. В Восточной Пруссии, Померании и Силезии было изнасиловано около 1,400,000 женщин. Насилие было скорее нормой, чем исключением. Согласно оценкам двух крупнейших берлинских больниц, по меньшей мере около 100,000 женщин было изнасиловано в немецкой столице. Многие заболели венерическими заболеваниями. Большое число позднее сделали аборты, или, если родили, оставили детей в больнице. Насилие продолжалось много недель, даже после формального окончания войны…Немецкие женщины научились прятаться, особенно после наступления темноты; или, если они были молоды, брать советского солдата, предпочтительно офицера, в качестве любовника и защитника…”

  Таким образом, если верить патриарху Кириллу, доблестные христианские солдаты Красной Армии, «искупили грехи русских людей»! Таким образом Сталин «смертию смерть попрал»! Таким образом Христос был прославлен в новой пасхе!

  Но нет: результатами войны стало непоправимое зло для всех людей, которые попали в сферу советского господства – и даже для тех, кто оказался за ее пределами, так как Сталин вынудил союзников насильственно выдать миллионы русских в соответствии с ялтинскими соглашениями.

  «С 1945 по 1947 гг. 2,272,000 людей были переданы союзниками в СССР. Из них более 600,000 служили в «восточных силах» германской армии. Около 200,000 смогли остаться на Западе». Однако, как пишет Виталий Шумило, «более чем 6,000,000 «восточных рабочих» (остов), беженцев и эмигрантов были насильственно репатриированы в СССР до 1948 г. Большинство из них оказались в стенах сталинского НКВД».

  Самую большую категории тех, кто был насильно репатриирован, составляли те, кто воевал в Красной Армии. Уже в течение войны властями было казнено 157,000 красноармейцев (эквивалент 50 дивизий) и почти миллион арестовано . Потом настал черед тех, кто провел войну в нацистских лагерях или просто, увидя благосостояние на Западе, узнал о лживости советской пропаганды. Протоиерей Михаил Ардов пишет: «я прекрасно помню послевоенные годы, как в 45-м, 46-м году Москва была буквально наводнена калеками, безрукими, безногими солдатами, которые пришли с войны, и вдруг они все исчезли. Я только потом узнал, что их всех, чтобы они вид столицы не портили, схватили и отправили помирать на остров Валаам.

  Там не было монастыря, вот они там, можно себе представить, в каких условиях доживали свой век. Они нищенствовали, побирались, — вот, чтоб ничего этого в столице не было, так с ними обошлись. Это я хорошо запомнил. Кроме того, как мы знаем, по вине, в общем-то, самого Сталина, его военачальников, огромное количество советских людей попало в плен. И государство от них сразу отреклось, их сразу объявили изменниками. А впоследствии, когда они по тем или иным причинам возвращались в нашу страну, их немедленно – по большей части – просто сажали в сталинские лагеря. Вот так они относились к ветеранам…»

  В 1945 г. специально подобранных епископов из наиболее малодушных заставили выбрать Алексия (Симанского) как патриарха и согласиться с беспрецедентным контролем государства над Церковью. Виталий Шумило пишет: «Внешний результат Московского собора 1945 г. был благоприятным для советского режима, фактически, благодаря тому, что участие в нем восточных патриархов давало «легитимность» и «каноничность» для вдохновленных Сталиным выборов. Это ввело в заблужление не только часть православной иерархии заграницей, но и многих истинно-православных пастырей в СССР, которые наивно не подозревали, что это могло произойти с каноническими нарушениями».

  Решения собора имели прямые и крайне неприятные последствия для тех православных христиан, которые остались верными Христу. Как пишет профессор Иван Андреев, бывший членом Катакомбной Церкви до войны, «подпольная или Катакомбная Церковь в Советской России подверглась тяжелейшим преследованиям после 4 февраля 1945 г., когда произошла интронизации советского патриарха Алексия. Те, кто не признал его, были приговорены к новым срокам заключения и через некоторое время убиты. Те, кто признал его, часто получали освобождение до окончания срока и назначения… Все тайные священники, обнаруженные в советской зоне в Германии были убиты». Этот факт, как пишет М.В. Шкаровский, «частично подтвержден документами из архивов тайной полиции. В 1944-45 гг. в лагерях была сфабрикована целая серия дел о контрреволюционных организациях. Многие клирики были приговорены к увеличению сроков заключения или расстреляны».

  Другим последствием сталинского «искупления» было подчинение Румынской, Болгарской и Сербской Православных Церквей КГБ и ее «филиалам», в результате чего были убиты многие епископы и священники, в то время как другие стали марионетками коллективного Антихриста. Затем началась коммунизация населения Восточной Европы: и если материальное и духовное разрушение в этих странах не сравнимо с тем, которое было в Советском Союзе, то лишь потому, что они были под коммунистическим гнетом меньшее время и уже в основном после смерти Сталина…

  Между тем, по мере того как “свободное” население Советского Союза страдало от голода, население ГУЛАГа выросло до небывалых размеров, что сделало послевоенный период для России еще более ужасным, чем до него…

*

  Поклонение МП Сталину, которое продолжалось со Второй мировой войны до последних дней коммунизма и далее, является, пожалуй, самой яркой демонстрацией неблагородства этой организации. Даже католические и протестантские лидеры действовали с большим мужеством и преданностью Христу, чем иерархия МП. Конечно, всегда можно было найти мужественных отдельных православных мирян и даже священников; но они действовали вопреки, а не повинуясь или по милости своих церковных лидеров, которые, следуя за своими настоящими лидерами, Путиным и Сатаной, продолжают прославлять сатанинскую победу воинствующих атеистов при Сталине в 1945 году…

5/18 октября 2021 года.

Собор Святителей Московских.