Императорский сан есть особая форма священнослужения, а Аполитичность Церкви есть ГРЕХ ИЗМЕНЫ
// Н.Д. Тальберг РПЦЗ //

Пройдя по страдному пути низвержения и отрицания религии и возвращаясь теперь снова к Богу, мы должны понять, что восстановление России возможно только на основах Православной Церкви (святой истиной Церкви — прим. ред.).
История России не отделима от истории Православной Церкви. «Наша Святая Русь,– писал А. С. Хомяков, – создана самим Христианством. Таково сознание Нестора, таково сознание святого Илариона и других. Церковь создала единство Русской Земли и дала прочность случайности Олегова дела» (Т. I. С. 231).
И ту же мысль развивает в беседе, называемой «Церковь и Государство», архиеп. Никанор Херсонский, в 1890 г.:
«Православная Церковь, – писал Владыка,– принесла на Русь из Православной Византии идею Великого Князя, как Богом поставленного владыки, правителя и верховного судии подвластных народов, устранив славяно-варяжскую идею князя, как старейшего в роде атамана удалой, покоряющей огнем, железом и дубьем дружины. Церковь перенесла на Русь из Византии идею государства, с устранением варяжской идеи земли с народом, которую княжеский род может дробить без конца, как удельную свою собственность.
Церковь выпестовала, вырастила слабого Московского Князя сперва до Великокняжеского, а потом и до Царского величия. Пересадив и вырастив на Русской Земле идею византийского единовластительства, Церковь возложила и святое миропомазание древних Православных Греческих Царей на Царя Московского и всея Руси. Церковь же оберегла народ и Царство и от порабощения игу ляшскому в годину смут самозванцев и общего шатания умов…»
Православное духовенство, в лице архипастырей, священников, иноков, принимало огромное участие в создании великой русской Монархии.
Начало просвещения русского народа положено было православным духовенством. Святой Михаил, первый митр. Киевский, дал и первое наставление о том, как надо вести просвещение.
Помогая князьям, умиряя споры их между собою, духовенство приобретало всегда исключительное значение в тяжкие для Руси годины.
Во время страшного татарского нашествия митр. Кирилл, лишенный крова в разрушенном Киеве, весь поглощен был поддержанием духа князей и народа. Разъезжая по государству, он бодрил усталых, успевая устроять и общественный быт. Святой митр. Петр сумел в 1313 г. получить от хана Узбека ярлык, подтвердивший добытые митрополитом Кириллом права духовенства. «Да никто,– писалось в ярлыке, – не обидит в Руси Церковь Соборную, Петра митрополита и людей его, архимандритов, игумнов, попов». Вокруг Церкви сплачивался порабощенный народ, духовенство же, понимая свой религиозный и государственный долг, – поддерживало Великих Князей.
Святитель Петр, сам уроженец Волыни – по-нынешнему «украинец», – проникновенно возвеличил значение Московского княжества. Крестник Московского Князя Иоанна Даниловича Калиты, сын черниговского боярина Бяконта, – святой Алексий, митр. Московский, в малолетство Димитрия Иоанновича Донского правил государством, отстояв для него Великокняжеский Престол. По его же, святителя Алексия, приказанию приводил Преп. Сергий Радонежский к повиновению законной власти восстававших против нее: в 1365-м – князей Суздальских, в 1385-м – Олега Рязанского.
Когда созрело время свержения татарского ига, духовенство оказало решительное влияние на медлившего, осторожного Иоанна III. Митр. Геронтий, архиеп. Ростовский Вассиан, игумен Троицкий Паисий и другие убедили Иоанна сразиться с татарами. «Вся кровь падет на Тебя,– говорил ему древний старец Вассиан, – за то, что, выдавши христианство, бежишь прочь, бою с татарами не поставивши и не бившись с ними. Или боишься смерти? Не безсмертный ты человек – смертный, а без року смерти нет ни человеку, ни птице, ни зверю. Дай мне, старику, войско; увидишь, уклоню ли я лицо свое перед татарами». Твердое обличительное, но и благословляющее на подвиг письмо того же архиеп. Вассиана, присланное в стан Великого Князя, окончательно заставило его действовать решительно.
Духовенством спасено было Единодержавие и в опасные годы малолетства Иоанна Васильевича IV Грозного, когда, казалось, могла уничтожиться вся длительная, патриотическая работа преемников Калиты.
Историк Виппер, издавший в России в 1922 г. книгу «Иван Грозный», пишет по этому поводу:
«Время малолетства Ивана IV – критический момент для московского Самодержавия, которое Герберштейну показалось властью, не имеющей себе равной на свете. Если Монархия в Москве спаслась от крушения, не потерпела ущерба от „вельмож“ на манер Польши, то всего более она обязана была своей могущественной союзнице – Св. Церкви.
Иерархи с какой-то особой горячностью ринулись в политическую борьбу: князья Шуйские, по-видимому рассчитывавшие вытеснить правящий дом Калиты, встретили резкий отпор духовенства; в короткий срок трех лет им пришлось свергнуть одного за другим двух митрополитов – Даниила и Иоасафа. Но в результате церковники одержали победу: с 1542 г. начинается митрополитство знаменитого Макария, вышедшего из школы Ивана III.
Под его влиянием Иван IV объявлен в 1547 г. совершеннолетним, но вместе с тем поставлен под опеку священника Сильвестра, которая еще на шесть лет (1547–1553) оставляет в тени неоперившегося, не расправившего свои гениальные дарования будущего Иоанна Грозного».
Святой Патриарх Гермоген старается остановить страшную Смуту XVII века. Твердо отстаивал Святитель Царя Василия Шуйского, мужественно обличал крамолу, говоря, что измена Царю есть страшное злодейство, за которое грозно покарает Бог. Когда же с 1610 г. государство оказалось без правящего Царя, то вся государственная власть перешла к Святителю. «Патриарх, – пишет историк В. В. Назаревский, – за отсутствием Государя, при измене русскому народу временного его правительства, в качестве начального человека Земли Русской, счел себя вправе призвать всех к оружию».
Патриархи Филарет и Никон были ближайшими соправителями двух первых Царей из Дома Романовых.
Огромно было значение и святых обителей, в течение веков напитавших душу русского народа целебной влагой православной государственности.
Даже само поклонение Пресвятой Богородице в сердцах и умах Руси Православной нерушимо связывалось со строем государственным.
Правила святых Апостолов определили отношение Церкви к Царской власти. «Аще кто досадит Царю, или Князю, не по правде: да понесет наказание. И аще таковой будет из клира, да будет извержен от священного чина. Аще же мирянин, да будет отлучен от общения церковного» (Правило 84-е).
Толкования этого правила (Зонара, Вальсамон) указывают, что основано оно на Моисеевом законе: «Князю людей твоих да не речеши зла» (Исх. 22: 28) и на посланиях святых Апостолов: Петра, говорившего: «Царя чтите» (1Пет. 2:17), и Павла, заповедавшего молиться за Царя (1Тим. 2:2). То же толкование дает и Славянская Кормчая (Никон. 10). Развивая те же мысли, известный сербский канонист епископ Никодим, указывая, что постановления святых Апостолов относились к языческим Государям, говорит о том, что ТЕМ БОЛЕЕ необходима покорность и уважение к христианским Царям, сынам и охранителям Церкви.
Монархическое начало твердо проводится в постановлениях Вселенских Соборов. Отцы Халкидонского Собора видели в Императоре Маркиане посланного Богом Воителя, собирающего рать против сатаны.
Профессор Г. В. Вернадский в статье своей «Византийские учения о власти Царя и Патриарха» приводит следующее определение, помещенное в официальном памятнике IX века, в так называемой Эпанагоге (8 гл. III титул):
«Государство составляется из частей и членов подобно отдельному человеку. Величайшие и необходимейшие части – Царь и Патриарх. Поэтому единомыслие во всем и согласие Царства и Священства составляют душевный и телесный мир и благоденствие подданных».
Это сознание неразрывности связи Монархии с Православною Церковью перешло из Византии и в Россию. Уже Владимира Святого епископы называют Царем и Самодержцем, говоря ему: «ты поставлен от Бога».
Лука Ж. так поучал народ: «Бога бойтесь, князя чтите: мы рабы, во-первых, Бога, а потом Государя».
Ту же мысль проводит и митр. Никифор в своем поучении Владимиру Мономаху: «Князья избраны от Бога. Он царствует на Небесах, а князю определено царствовать на земле». Глубоким пониманием значения княжеской власти звучит и слово митр. Илариона, посвященное памяти Князя Владимира святого: «Государей наших сделай грозными народам, бояр умудри… Церковь возрасти».
Твердо, неуклонно стояли служители Церкви в старой Руси за Царскую власть, за утверждение ее силы. «Можно сказать, – пишет историк Сергей Соловьев, – что вместе с мечом светским, великокняжеским против удельных князей постоянно направлен меч духовный».
Другие единомышленники Святители, причисленные к лику святых, Иона, митр. Киевский (глава Русской Церкви), и Иона, архиепископ Новгородский, наложили на себя общий обет – ежедневно молиться об установлении Самодержавия в России.
Великий печальник за Землю Русскую – проникновенный исповедник Православной Монархии – святой Патриарх Гермоген называл «БЫВШИМИ православными ХРИСТИАНАМИ» мятежников, так как они «отступили от Бога, возненавидели правду, отпали от Соборной и Апостольской Церкви, отступили от Богом и святым елеем помазанного Царя».
Именно Богом помазанный Царь. Православная Русская Церковь благодатно освящала Самодержца, помазывала Его на Царство и сообщала Ему власть и силу религиозного авторитета.
Нарочитое таинство миропомазания коронующегося Самодержца, вхождение Его в алтарь через Царские врата, стояние и поклонение, совершаемое им на священном месте – у святого престола, приобщение Святых Таин – по образу священнослужителей – прямо из святой Чаши – весь этот священный чин Коронования утверждал неразрывную связь Церкви с Самодержцем, а через Него со всем государством, а также свидетельствовал, что Православная Церковь признает Православного Царя как Помазанника Божия, как лицо благодатно освященное и церковно посвященное.
Профессор Г. В. Вернадский в труде своем «Византийские учения о власти Царя и Патриарха» подтверждает, что в Византии:
«Императорский сан был особою формою священнослужения, и все чины Императорского Двора в Византии не просто служили, а священнодействовали».
Правило же 69-е шестого (Трульского) Собора, запрещая мирянам входить через Царские врата, говорит: «Но по некоему древнейшему преданию, отнюдь не возбраняется сие власти и достоинству царскому, когда восхощет принести дары Творцу». В толковании к этому правилу древний византийский канонист Вальсамон указывает, что Православные Императоры, как архиереи, «правят крестный знак с трикирием».
Прекрасно выразил это понимание знаменитый митр. Филарет Московский в слове своем, сказанном 25 июня 1851 г. в Успенском соборе, в день рождения Императора Николая I:
«Народ, благоугождающий Богу, достоин иметь благословенного Богом Царя. Народ, чтущий Царя, благоугождает чрез сие Богу; потому что Царь есть устроение Божие. Как Небо безспорно лучше земли и Небесное лучше земного, то также безспорно лучшим на земле должно быть то, что устроено по образу Небесному, чему и учил Бог Боговидца Моисея: Виждь да сотвориши по образу, показанному тебе на горе (Исх. 25:40), то есть на высоте Боговидения. Согласно с сим, Бог, по образу Своего небесного единоначалия, устроил на земле Царя; по образу Своего Царства непреходящего, продолжающегося от века и до века – Царя наследственного».
Ученейший архиеп. Херсонский Никанор в труде своем «Что такое Царский Престол» писал: «Поймите все, что не одна только настоящая, современная Православная Церковь, но и вся отошедшая в горний мир, десятивековая Православная Христова Церковь всея Руси, утвердясь на основах веры, надежды и молитвы Святой Вселенской Церкви и на камне Христа, едиными усты и единым сердцем изрекает изменникам, крамольникам против Православного Царя анафему:
„Помышляющим, яко Православные Государи возводятся на Престолы не по особливому о них Божию благоволению и при помазании дарования Святаго Духа, к прохождению великаго сего звания, в них не изливаются: и тако дерзающим против их на бунт и измену: анафема, анафема, анафема!“»
И действительно, в чине последования в неделю Православия произносится: «Отрицающим Божественное происхождение Царской власти и надлежащее отношение к ней – анафема!»
* * * *
Тот же голос истинного понимания Православной Царской власти звучал со Святой Горы Афонской. «Долг наш,– писал в 1863 г. подвизавшийся там грузин иеромонах Иларион, – иметь сердце и мысли всегда устремляемыми к Богу за Августейшего нашего Императора и за всю Православную Церковь. Сия есть первейшая обязанность наша и наиприятнейшая по отношению к Богу и к людям, хотя мы и грешны. Кто, брате, может представить православного христианина, не молящегося за Благочестивейшего Царя нашего, Который есть только один, но не многие?
И кто не обязан Его любить? Не есть ли Он единственная похвала христиан и слава Христа? Потому, что только Он, по образу Христа Помазанника, по естеству подобен Ему и достоин· называться Царем и Помазанником Божиим, потому что Он имеет в себе Помазующего Отца, Помазанного Сына и Имже помазася Духа Святаго…»
«Поэтому,– говорил старец, – кто не любит своего благочестия (веры) и Богопоставленного Государя, тот НЕДОСТОИН ИМЕНОВАТЬСЯ и христианином».
Замечательно, что все это писал не русский, а грузин, подданный не Русского Императора, а турецкого султана, сильно рисковавший за выражение таких своих убеждений.
Священное значение истинной Царской власти понималось и в твердыне Православия – Оптиной пустыни. В мае 1911 г. отец Иосиф, ученик и преемник старца Амвросия, незадолго до своей кончины говорил своему духовному сыну: «Знай, пока стоит Престол Царя Самодержавного в России, пока жив Государь, до тех пор значит милость Господня не отнята от России».
Преп. Серафим, Саровский чудотворец, хваля усердие и верность верноподданных Царю, прямо говорил: «После Православия они суть первый долг наш русский и главное основание истинного христианского благочестия». В день 14 декабря 1825 г. преподобный Серафим, – прозорливо видя происходящее в С.-Петербурге, – подробно рассказал своему келейнику отцу Павлу о бунте в столице. Получив же известие о восшествии на Престол Императора Николая I, воскликнул: «Ну вот, это так! Слава Богу! Слава Богу! Царя Богоизбранного даровал Господь Земле Русской. Сам Господь избрал и помазал Его на Царство».
Отец Иоанн Кронштадтский всегда учил верности Богоустановленной Царской власти.
Вникая в слова вероучителей и пастырей Церкви, понимаешь, что, говоря о Монархии, они всегда разумеют истинную монархическую власть – Самодержавную и что только власть Царя – Милостию Божией Помазанника Божия, а не Царя мятежным хотением народа приемлется церковно православным сознанием как власть истинная.
В своем освященном Божественным Помазанием царственном подвиге Православный Царь-Самодержец должен подчиняться единственно велениям своей христианской совести. «От Господа Бога вручена Нам власть Царская над народом Нашим, перед Престолом Его Мы дадим ответ за судьбы Державы Российской» – этими словами Манифеста 3 июня 1907 г., при роспуске революционной второй Государственной Думы, Император Николай II ясно определил внутреннюю сущность Самодержавия.
Да, только перед Господом Богом ответственен Самодержец за Свои поступки и ошибки. А также за грехи и провинности Своего народа.
Нет страшнее этой ответственности наших Самодержцев. Лишь немногие задумывались над тем, какого напряжения должны достигать душевные переживания Самодержца, от воли и поступков Которого зависит участь стомиллионного народа, судьба великого государства.

ПРАВОСЛАВНАЯ МОНАРХИЯ Н.Д. ТАЛЬБЕРГ.