СВЯЩЕННОМУЧЕНИК ИОАСАФ, ЕПИСКОП ЧИСТОПОЛЬСКИЙ И ИЖЕ С НИМ

автор: доктор Владимир Мосс

  Епископ Иоасаф, в миру Иоанн Иоаннович (Иван Иванович) Удалов, родился 5 апреля 1886 года в благочестивой семье часовщика в городе Уфе. Окончил Уфимское духовное училище (1900) и Уфимскую духовную семинарию (1906). Желая стать священником, Иоанн Иоаннович в августе 1906 года поступил в Казанскую духовную академию, которую окончил со степенью кандидата богословия в 1910 году. 2 августа 1910 года он был пострижен в братство Богоявленского монастыря в Житомире архиепископом Волынским и Житомирским Антонием (Храповицким), а на следующий день рукоположен в диаконы епископом Острожским Гавриилом, викарием-епископом епархии. 14 августа указом Святейшего Синода он был назначен учителем в Житомирское пастырское училище имени Иоанна Кронштадтского. В том же 1910 году о. Иоасаф был рукоположен в сан священника архиепископом Антонием, чье влияние помогло ему быстро подняться по церковной иерархии. Но еще больше помогала ему праведная жизнь и твердое исповедание православной веры. 3 октября (или 24 сентября, или в ноябре) 1911 года о. Иоасаф был назначен помощником инспектора Казанской Духовной Академии по ходатайству ректора академии епископа Алексия (Дородницына). Он был назначен президентом Совета миссионерских курсов. Затем он работал в татарской миссии и у единоверцев. 11 июля 1912 года другим указом Святейшего Синода он был назначен исполняющим обязанности настоятеля Казанского Спасо-Преображенского монастыря с возведением в сан игумена. Обладая тонким умом, административным чутьем и умением ладить со всякими людьми, молодой игумен вскоре привел общину в цветущее состояние. Здесь он начал строить часовню в древнерусском стиле над мощами преподобного Ефрема, митрополита Казанского (часовня была разрушена, чтобы освободить место для гаража в 1972 году). В 1915 году он был возведен в сан архимандрита и назначен председателем педагогического совета и экономического комитета казанских миссионерских курсов. В сентябре 1918 года большевики захватили Казань. В тот момент в городе не было епископов: митрополит Казанский Иаков (Пятницкий) и епископ Борис (Шипулин) уехали с белыми, а ректор академии епископ Чистопольский Анатолий находился в Москве на Всероссийском Церковном Соборе. Именно в этот критический момент архимандрит Иоасаф взял на себя бремя руководства церковным управлением в городе. Повсюду происходили аресты и расстрелы, большинство церквей было закрыто из-за отъезда значительной части приходского духовенства-все они были в ужасе от зверств, творимых большевиками. Кроме того, почти все члены Епархиального совета в этот момент находились за городом. Поэтому архимандрит Иоасаф был вынужден взять на себя управление Казанской епархией в одиночку. 20 сентября, когда он совершал литургию в Спасском монастыре, в алтарь ворвался красный командир и объявил, что Кремль должен быть закрыт для публики и объявлен военной цитаделью. 22 сентября кремлевские храмы были закрыты, и архимандрит Иоасаф решил убрать наиболее почитаемые святыни.

  Власти разрешили это при условии, что им будет представлен список лиц, участвующих в перемещении, и что во время перемещения не будет никаких песнопений. Наконец, с помощью монахинь монастыря Божией Матери мощи святых Гурия и Варсануфия, икона Святой Варвары с частицей ее мощей, иконы Всемилостивого Спаса и другие святыни были перенесены молчаливым крестным ходом в Казанский монастырь. Затем большевики начали грабить церкви в Кремле и расстреляли нескольких священников в Казанской области. Известие об этих расстрелах дошло до Епархиального совета во главе с архимандритом Иоасафом, и он вписал имена мучеников в мартирологи и диптихи. Эти акты были подтверждены епископом Анатолием, который 26 сентября вернулся в Казань и принял на себя руководство епархией. С приближением войск Колчака Кремль снова был открыт для публики. Архимандрит Иоасаф принял руководящее участие в начавшихся тогда реставрационных работах. И именно он отслужил первую службу в соборной церкви 25 марта 1920 года (по старому стилю). В апреле 1920 года Патриарх Тихон узнал, что митрополит Иаков не намерен возвращаться в Казань, и назначил на его место митрополита Кирилла (Смирнова). Митрополита Кирилла с большой радостью встретили жители города. 12 июля митрополитом Кириллом и епископом Балахинским Петром (Зверевым) архимандрит Иоасаф был рукоположен во епископа Мамадышского, викариата Казанской епархии. Он был назначен жить в Кизический монастырь и остался настоятелем Спасо-Преображенского монастыря. В том же месяце он был арестован и брошен в Бутырскую тюрьму в Москве, но был освобожден 23 августа после обещания не покидать город. 6 августа митрополит Кирилл был арестован в своих покоях и доставлен в Москву. Это сильно огорчило казанцев, но они сумели наладить связь с Москвой и снабдить митрополита всем необходимым. Православных в регионе теперь возглавляли епископы Анатолий и Иоасаф, а 8 ноября они рукоположили во епископа Чебоксарского архимандрита Афанасия (Малинина), преподавателя Казанской Духовной Академии. Весной 1921 года ЧК узнала, что духовная академия все еще существует под видом богословских курсов. Поэтому они арестовали епископа Анатолия, ректора Академии, и всех профессоров по обвинению в организации незаконной академической организации. Профессора вскоре были освобождены, но епископ Анатолий был заключен в московскую тюрьму.

  Таким образом, епископ Иоасаф снова стал руководить Казанской епархией. С согласия митрополита Кирилла, с которым он поддерживал связь в Таганской тюрьме, он и епископ Афанасий приступили к хиротонии архимандрита Семизерской пустыни Андроника в епископат, переведя его в монастырь Иоанна Предтечи в Казани. Более того, в ноябре он добился от властей действительного разрешения вновь открыть Казанскую духовную академию под ректорством профессора протоиерея Николая Петрова, настоятеля храма Святой Варвары. Институт просуществовал еще два года, вплоть до ссылки епископа Иоасафа из Казани в 1924 году. В начале 1922 года митрополит Кирилл был освобожден из тюрьмы и встречен в Казани епископами Иоасафом и Афанасием и большой толпой православных, для которых митрополит Кирилл уже имел ореол исповедника веры. В апреле 1922 года большевики провели реквизицию ценностей в казанских церквях. Епископ Иоасаф сумел спасти из Спасского монастыря много ценных и древних святынь, но не прекрасные царские врата из серебра. В 1922 году в связи с конфискацией церковных ценностей в Казанской губернии большевиками было убито 24 священнослужителя всех рангов. 12 июля 1922 года епископ Иоасаф был назначен епископом Чистопольским, викарием Казанской епархии. 21 августа митрополит Кирилл был сослан в Усть-Сысольск, после чего в Казани появился представитель обновленческого раскола. Надеясь преодолеть свои «разногласия» с обновленцами, митрополит Кирилл и епископ Иоасаф не помешали обновленцам Е. Сосунцову и С. Спирину 1 октября войти в состав Епархиального совета. Однако их отношение изменилось, когда они послали своего «архиепископа» Алексея (Баженова) в Казань на место сосланного митрополита Кирилла. «Архиепископ» Алексий прибыл в Казань в Великий четверг, 5 апреля 1923 года. Сначала он занял митрополичью резиденцию, затем отправился в зимнюю церковь монастыря Божией Матери и встал в алтаре слева от царских врат. Владыка Иоасаф, совершавший в этот день Литургию и омовение ног, вошел в храм во » славу…», облачился и вошел в алтарь во время Малого входа. Здесь он впервые увидел архиепископа Алексия. Он продолжал служить Литургию, кадя Алексия в соответствующее время как иерарха. Во время пения причастного стиха Алексий подошел к епископу Иоасафу, назвался архиепископом Казанским и Святославским и спросил, будет ли он служить с ним. Владыка категорически отказался, справедливо указав, что такое назначение нового иерарха на место еще живого митрополита Кирилла противоречит церковным канонам. Поэтому он, как православный епископ и викарий Казанской епархии, находясь в подчинении Патриарха Тихона и митрополита Кирилла, считал такое решение обновленческих властей неканоническим. Твердость Владыки Иоасафа произвела сильное впечатление на Алексея, который ничего подобного не ожидал. Тем временем протоиерей Н.М. Виноградов и другие священники Казанского монастыря отправились за благословением “архиепископа” Алексия. По окончании Литургии владыка Иоасаф совершил обряд омовения ног. Это был поистине трагический момент, когда священники пели стихи о предателе Иуде и сами готовились предать своего иерарха. Ибо когда епископ Иоасаф, подражая Христу, омывшему ноги Своим ученикам на Тайной Вечере, омыл ноги этим пастырям, они уже согласились подчиниться лжеиерарху Алексию. Вечером обновленческий архиепископ уже читал в монастыре Двенадцать Евангелий, а владыка служил всенощное бдение во Владимирском соборе, куда его немедленно пригласил о. Петр Грачев. Большинство приходских священников признали Алексия, а после Пасхи православные епископы Иоасаф и Афанасий уже служили тайно, поминая Святейшего Патриарха и митрополита Кирилла. После того, как епископ Иоасаф покинул епархиальный совет, он стал полностью обновленческим, и сразу же в ГПУ были направлены донесения, обличающие его как «староцерковника, контрреволюционера и пламенного тихоновца», который был не только антиобновленцем, но и антисоветчиком. Верными Православию в Казани остались только две церкви-Покровская, где служил о. Александр Гаврилов и Петропавловский собор, где служил тесть Александра, протоиерей Андрей Боголюбов. Также верными Православию в это время были иеромонах Феофан (Еланский) из Спасского собора в Кремле, несколько академически подготовленных учеников митрополита Кирилла из монастыря Святого Иоанна Предтечи: игумен Питирим (Крылов), иеромонахи Иоанн (Широков) и Павел, иеродиакон Серафим (Шамшев), монахини Райтской и Семизерской пустынь, св. Феодоровский монастырь и некоторые монахини Свияжского монастыря.

  В отличие от приходского духовенства, казанские миряне отказывались признавать Алексея. Они обращались к нему, как к старшему иерарху и профессору Академии, с просьбой вернуться в истинную Церковь, но все напрасно. Он стал служить в приходских церквах. В ночь с 25 на 26 мая, накануне первого посещения Алексеем храма Сошествия Святого Духа, весь город был заполнен прилепленными к домам и телеграфным столбам объявлениями о том, что Алексей-волк в овечьей шкуре, и призывами казанцев не принимать его. Алексей тогда писал обновленческому «митрополиту» Евдокиму: «я лично начинаю жалеть, что приехал в Казань. С тех пор негативная реакция Совета на меня, как на узурпатора престола Кирилла, усилилась… Пока здесь живут епископы Иоасаф и Афанасий, я полагал, что мы не сможем создать ни одного викариата…” Алексей также жаловался, что советские власти недостаточно помогают ему в борьбе с его противниками. Однако, когда 24 мая обновленческий епархиальный совет обратился к властям с ходатайством об отстранении игумена Питирима, иеромонаха Иоанна, иеродиакона Серафима и иеромонаха Феофана, власти ответили арестом их 14 июня за написание и распространение антиобновленческих воззваний и за поддержание связей с митрополитом Кириллом в Усть-Сысольске. В донесениях ГПУ реальные причины арестов ставились так: «вся эта черносотенная рота во главе с архиепископом Иоасафом является штабом всевозможных контрреволюционных интриг. За ними тащится все реакционное духовенство и верующие массы, что в высшей степени опасно с политической точки зрения”. Интересно, что епископ Иоасаф в этом документе назван “архиепископом». Это показывало, насколько велик был его авторитет среди верующих. Епископ Иоасаф долгое время был наместником митрополита Кирилла в Казанском крае и, по мнению казанских обновленцев, был “незадекларированным администратором всей Казанской, Марийской и Чувашской областей”. Победа православных над обновленцами в Казанском крае была во многом благодаря ему. Таким образом, благодаря увещеваниям Владыки Иоасафа и его собственным проповедям протоиерей Феофан обратил почти весь город Елабугу (его родной город, где его отец был протоиереем Покровской церкви) из обновленчества в православие. Опять же, когда епископа Андроника вызвали на обновленческий епархиальный совет для объяснения своего отказа принять их, он сказал: “Я не хочу отделяться от епископа Иоасафа. С 1923 года, согласно одному источнику, епископ Иоасаф был членом строго антиобновленческих (а затем и антисергианских) групп «даниловцев» и «андреевцев», возглавляемых архиепископами Феодором (Поздеевским) и Андреем (Ухтомским) соответственно. 30 июня арестованные монахи были освобождены: все они храбро вели себя на допросах, и никто из них не сказал ни слова против епископа Иоасафа. Положение обновленцев еще более ослабло, когда Патриарх Тихон был освобожден из тюрьмы и в июле предал их анафеме. 17 июля в главном соборе состоялось собрание всех верующих приходских церквей Казани. Его организовал кружок ревнителей Православия во главе с профессором Академии Платоном Ивановичем Ивановым и 28-летним юристом Александром Сергеевичем Кожевниковым, которые были верными последователями епископа Иоасафа. На собрании было решено: “община считает, что единственной законной, канонической властью в Казанской епархии является наместник митрополита Кирилла, епископ Чистопольский Иоасаф…” 19 июля около двадцати ближайших друзей епископа Иоасафа из духовенства и мирян собрались в его квартире. С 7 до 11 часов обсуждалось новое положение Церкви и вырабатывался обряд покаяния для возвращающихся из обновленческой ереси в православие. Затем, на следующий день, накануне праздника Казанской иконы, епископ Иоасаф отслужил первую открытую службу в Спасо-Преображенском монастыре вместе с духовенством, верным Православию во время гонений. Многие люди присутствовали на торжественной службе, во время которой цветы были посыпаны под ноги исповедующемуся духовенству. Столь же торжественные богослужения совершались епископом Афанасием в Богоявленской церкви и епископом Андроником в монастыре Святого Иоанна Предтечи. В течение следующих двух-трех дней почти все обновленческое духовенство принесло покаяние за свой грех и было принято обратно в церковь епископом Иоасафом. По настоянию мирян епископ Иоасаф совершил малое освящение воды в тех церквях, которые были осквернены службами «архиепископа» Алексия.

  Когда главный собор был освящен, народ ликовал и плакал. Алексей тут же побежал жаловаться в ГПУ. Последними покаялись священники монастыря Божией Матери, особенно скомпрометированные перед казанцами. Четверо из них пришли к владыке и были приняты благосклонно, с обещанием не унижать их перед епархией, и 21 июля владыка уже служил в их монастыре. Местное ГПУ, раздосадованное поражением обновленцев, но не имевшее четких указаний от московских властей, арестовало Платона Иванова и Александра Кожевникова на основании доносов тайных агентов ГПУ, присутствовавших на приходском собрании. После того как Патриарх Тихон раскаялся в своей прежней антисоветской деятельности, епископ Иоасаф оказался в затруднительном положении, вынужденный объяснять ГПУ свою позицию (ведь было сказано, что если Патриарх покаялся, то и его последователи должны покаяться). Он также хотел помочь освободить Иванова и Кожевникова. Поэтому он сочинил «обращение к духовенству и мирянам Казанской епархии“, в котором сказал: «Поскольку я, как религиозный последователь Патриарха Тихона, в условиях жизни нашей епархии в последнее время в силу обстоятельств был связан с понятием «тихоновщина», я буду со всей силой своего нравственного авторитета стоять на страже практического осуществления упомянутого выше [аполитичного] направления церковной деятельности». ГПУ сочло это достаточным, и через месяц Иванов и Кожевников были освобождены. 15 сентября (НС) власти получили подпись епископа Иоасафа под заявлением о том, что он не покинет пределов Казани. Но это не помешало ему благословлять монахов и монахинь из казанских монастырей (которых насчитывалось более 150 человек) ходить по селам с проповедями против обновленческой ереси. И он направил Патриарху список духовенства и монашествующих с прошением о награждении их за «твердое свидетельство преданности Православной Церкви», в том числе: протоиерея Андрея Боголюбова из Петропавловского собора, протоиерея Павла Мансуровского из села Никольского, единственного человека, открыто выступившего против обновленцев в Арском кантоне, священника о. Анатолия Романовского из Благовещенской церкви в Свяжске, который уже в 1922 году был вызван к властям вместе с архимандритом Ефремом для обучения детей Закону Божию, и монахи из монастырей Св. Иоанна, Райтху и Семи озер. В конце ноября архимандрит Питирим, иеромонахи Иоанн и Феофан и иеродиакон Серафим были вновь арестованы и отправлены на три года на Соловки. В январе 1924 года Платон Иванов и протоиерей Грузинской церкви Александр Гаврилов были сосланы в Ташкент. А в марте Александра Кожевникова отправили в Москву и посадили в Таганскую тюрьму. В декабре 1923 года ГПУ перехватило переписку Патриарха Тихона с епископом Иоасафом по поводу испрашиваемых им наград и других административных вопросов и запретило ему служить на том основании, что «хотя он и не имеет разрешения от гражданских властей на организацию епархиального управления, но фактически управляет епархией». Номинальное управление епархией перешло теперь к епископу Афанасию, хотя епископ Иоасаф не переставал тайно служить и фактически оставался у руля епархии.

  Но ГПУ запретило епископу Афанасию совершать какие-либо хиротонии. В конце февраля 1924 года “архиепископ «Алексий рукоположил нескольких женатых священников в «епископы» Чистопольского и Чебоксарского – престолов, занятых епископами Иоасафом и Афанасием. Так, 16 марта, в неделю Православия, епископы Иоасаф и Афанасий в сопровождении множества священников, диаконов и мирян предали этих новых лжеиереев анафеме в монастыре Святого Иоанна Предтечи. К 23 марта об этом был извещен сам Тучков, а 20 апреля 1924 года епископ Иоасаф был вызван в ГПУ. На вопрос, почему епископ должен работать в Епархиальном совете, а затем покинуть его, владыка ответил: «мое согласие работать в епархиальном управлении в качестве правящего архиерея было продиктовано моим преемством от митрополита Кирилла и обещанием епархиального управления не вносить никаких церковных реформ до Собора и не ущемлять моих иерархических прав в вопросах церковного обряда».… Мой уход из епархиального управления произошел не по политическим причинам, а потому, что в Казани был назначен новый иерарх и в связи с этим я был отправлен в отставку. В настоящее время в политических и церковных вопросах я разделяю точку зрения Тихона, выраженную в его обращениях, опубликованных до сих пор…” По поводу своих богослужений владыка сказал: «я начал служить после освобождения Патриарха Тихона, так как в этом освобождении я видел разрешение Москвы на существование Православной, а не обновленческой иерархии…” Владыка отрицал, что его борьба с обновленчеством в Казани была политической, ибо » всякое вмешательство Церкви в гражданскую политическую борьбу, несомненно, несовместимо с миссией Церкви. В этой борьбе она превратится в обыкновенное учреждение и перестанет быть высшим безпристрастным критерием жизни человека…” Подтверждая свою убежденность в том, что единственным каноническим главой Русской Православной Церкви является Патриарх Тихон, владыка отметил: «Я хотел бы сейчас, как и в прошлом, видеть в лице моего Патриарха исключительно духовного руководителя, направляющего верующих в их духовной жизни…” Как человек, владыка Иоасаф не мог согласиться с некоторыми решениями Патриарха, но как православный иерарх и монах он всегда признавал права Его Святейшества и следовал указам его церковной власти, которые оставались для него неоспоримыми. 30 апреля власти вызвали владыку из Казани в Москву. В день своего отъезда владыка отслужил литургию в храме Святого Николая. Диакон о. Максим Михайлов от волнения не мог произнести восклицаний, и Служба несколько раз прерывалась из-за общего плача. Патриарха Тихона поминали, хотя к этому времени его поминовение опять было запрещено. В полночь владыка Иоасаф покинул Казанский вокзал в сопровождении множества верующих. Прибыв в Москву, епископ Иоасаф отправился прямо к Патриарху, которого никогда не встречал, в Донской монастырь. 16 мая 1924 года он явился в ГПУ, а на следующий день был брошен в Бутырскую тюрьму на основании статьи 73. Однако, не найдя ничего, в чем его можно было бы обвинить, они отпустили его 24 августа после того, как он поставил свою подпись под документом, в котором говорилось, что он не покинет город. Он уехал жить в Данилов монастырь. 12 апреля 1925 года епископ Иоасаф подписал акт о передаче руководства Церковью митрополиту Петру. В Москве владыка Иоасаф стал доверенным лицом митрополита Петра и местоблюстителем патриаршего престола, проживая в Даниловом монастыре. Он участвовал в переговорах митрополита Петра с властями об организации Священного Синода и своевременно предупредил митрополита о так называемых Григорианских епископах. Осенью 1925 года он составил проект декларации об отношениях Русской Православной Церкви с Советским государством. Однако 18 ноября 1925 года он был арестован в Даниловом монастыре в связи с делом митрополита Петра и интернирован во внутреннюю тюрьму ОГПУ. 21 мая 1926 года ОГПУ сослало его на три года в Туруханск на основании статьи 68 (69).

  17 июня 1926 года его отправили в Туруханский район, куда он прибыл в августе. Когда в июле 1927 года митрополит Сергий опубликовал свою печально известную декларацию, епископ Иоасаф выступил против него и был им смещен. В Августе 1927 года епископ Иоасаф возобновил переписку с митрополитом Кириллом, жившим в том же районе. Согласно одному источнику, в 1928 году епископ Иоасаф стал епископом Бирским. Возвращаясь летом 1929 года из трехлетней ссылки, он остановился на два месяца в Енисейске. Там ему было приказано жить в одной постоянной резиденции. Он выбрал город Козьмодемьянск в Марийской республике, где поселился в конце 1929 года. Однажды епископ Спасский Варсануфий, признавший митрополита Сергия, пригласил Владыку Иоасафа помолиться вместе с ним, на что владыка ответил: «Нет, молитесь без меня за Советскую власть». Живя в Козьмодемьянске, епископ Иоасаф не порывал связей с Казанью, а особенно с тамошними монахинями. Монахини Виталия, Калерия, Агриппина, Вероника (Бусыгина) и другие в разное время ездили к митрополиту Кириллу с его поручениями. Все они приносили еду, письма и другие вещи митрополиту Кириллу, архимандриту Александру (последнему настоятелю пустыни Семи Озер) и многим другим ссыльным пастырям и архипастырям. И организовывали питание для арестованных священнослужителей, томившихся в казанских тюрьмах. Большинство этих монахинь умерли к концу 1930-х гг. В августе 1930 г. начались первые аресты людей за принадлежность к Истинно Православной Церкви. Среди них преподаватели Казанской духовной академии: протоиерей Николай Васильевич Петров, В. И. Несмелов, М. Н. Васильевский, Е. Ю. Полянский, И. М. Покровский, Епископ Нектарий (Трезвинский), священники — отцы Николай Троицкий, Яков Галахов, Андрей Боголюбов, Николай Дягилев, Сергий Воронцов и Евлампий Едемский-Своеземцев, монахини закрытых казанских монастырей и миряне — всего 33 человека. 1 декабря 1930 года епископ Иоасаф был арестован по групповому делу церковников и брошен в казанский изолятор ОГПУ для дальнейшего допроса. На допросах он вел себя мужественно и никого ни словом не выдал. Что касается его присоединения к митрополиту Кириллу и отделения от митрополита Сергия, то он сказал: «Мое отношение к разногласиям между митрополитом Кириллом и митрополитом Сергием по вопросу о создании последним Синода вокруг себя таково: митрополит Кирилл, как один из высших иерархов, назначенный Патриархом Тихоном своим первым заместителем после его смерти, имеет право требовать от митрополита Сергия документального подтверждения его полномочий на созыв такого Синода, а при отсутствии такового-поставить под сомнение компетенцию этого Синода. Он имеет право потребовать, чтобы разбор этого конфликта был передан митрополиту Петру, который еще жив и сохраняет привилегии местоблюстителя. Это право обращения к главе Церкви гарантировано многими церковными канонами. Поэтому попытка митрополита Сергия разрешить конфликт между ними самостоятельно, его отказ передать разбор его митрополиту Петру и наложение репрессивных мер на митрополита Кирилла в виде отправки его в отставку, на мой взгляд, неканоничны и должны быть отменены … Узурпация митрополитом Сергием прав, которые ему не принадлежат или которые, во всяком случае, сомнительны до авторитетного разрешения того факта, что он без труда наложил репрессивные меры на митрополита Кирилла и других (подчеркиваю, что в своем ответе митрополит Кирилл резко и решительно отвергает мысль о том, что его разногласия политически мотивированы и дает основания придерживаться строго церковной оценки этого конфликта) и того факта, что он обвиняет все духовенство, отбывающее наказание, в том числе и меня самого, в политических преступлениях, – все это заставило меня до конца срока ссылки (ноябрь 1931 г.) дистанцироваться от митрополита Сергия, не отделяясь от него.

  Если бы я получил свободу передвижения, то путем обмена мыслями с митрополитом Сергием, возможно, я изменил бы свою нынешнюю точку зрения на многое из того, что я только что сказал. Что касается «интервью» митрополита Сергия в газетах, то моя позиция такова: приветствуя его желание всеми доступными средствами предотвратить готовящуюся новую человеческую войну и развеять многие неверные мнения, сложившиеся о нашей жизни, я сожалел, что митрополит Сергий не нашел подходящего тона для своего интервью и не избежал или не предвидел возражений.” «В моих личных отношениях с советской властью я не припоминаю никаких особенных проявлений враждебности к себе. Во время моих самых тяжелых испытаний в ссылке, когда мне приходилось голодать, мерзнуть и бродить, как больному со слабым сердцем, по грязи в тюрьмах, бывали, конечно, минуты, когда мне становилось горько от сознания своей невиновности. Но не это было моим главным чувством.” 5 января 1932 года владыка Иоасаф был осужден за то, что “возглавлял и фактически контролировал Казанскую церковно-монархическую организацию, оставаясь в ней активным деятелем после ее преобразования в филиал Всесоюзного центра контрреволюционной монархической организации «истинно-православная церковь». В соответствии со статьями 58-10 и 58-11 он был приговорен к трем годам лагерей. Его отправили в Осинниковский участок Сиблага, на шахты Араличева под Кемерово (Кузнецкий бассейн), где его пытали, несколько раз стригли и несколько лет он таскал тачки с углем. Вместе с епископом Иоасафом по этому «делу» членов Казанского отделения «Истинно-Православной Церкви», Казань, 1932 г. » были осуждены:

  • протоиерей Николай Васильевич Петров. Родился в 1874 году в селе Демидово ливанского уезда Орловской губернии в семье священника. В 1898 году окончил Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия. До 1918 года он был профессором Казанской Духовной Академии, а в начале 1920 – х годов-профессором Казанского государственного университета. Он был первым и последним ректором богословского института, который занял место Академии. Он был рукоположен в сан священника и возведен в сан протоиерея. 6 октября 1921 года он был приговорен условно к одному году лагерей. В 1920-е годы он был настоятелем церкви св. Варвары, а в 1930 году служил в храме Грузинской иконы Божией Матери. Он был арестован 31 августа 1930 года и обвинен в том, что: «будучи активным участником Казанской контрреволюционной организации церковников, а затем филиала Всесоюзного Центра церковно-монархической организации «ИПЦ», принимал активное участие в антисоветской работе c молодежью, в том числе и студенческой. Он принимал участие в распространении контрреволюционных воззваний митрополита Кирилла и в агитации среди верующих мирян в пользу выступления папы Римского за крестовый поход против СССР и в агитации против основных предприятий советской власти. 5 января 1932 года он был приговорен к трехлетней ссылке в Казахстан. Больше о нем ничего не известно;
  • протоиерей Аркадий Иванович Волокитин родился 14 февраля 1887 года в селе Богородское Богородской волости Уфимского уезда и губернии. Он окончил два курса Уфимской духовной семинарии, прежде чем был рукоположен в сан священника. В 1920-е годы он был четыре раза осужден за “контрреволюционную деятельность”. В 1928 году он был сослан на три года в Башкирскую Автономную Республику. С лета 1930 года жил в Казани, служил в своем доме. Он был арестован 30 августа и обвинен в «организации ссыльных григорианцев». «Он созывал в своей квартире собрания антисоветского элемента и обсуждал с ними методы борьбы против Советской власти, распространял листовки и воззвания по деревням». На его допросе на 2 сентября 1930 г., прот. Аркадий заявил: «в своем доме я устраиваю молебны, молящиеся — жители Казани. Я отказываюсь говорить, кто они и сколько их, я не хочу их предавать… В общем, я не собираюсь рассказывать властям о прихожанах, которые меня навещают. У меня нет разрешения на совершение богослужений, и я не считаю нужным сообщать о них в НКВД и просить разрешения». Аркадий сказал, что после смерти Патриарха Тихона он подчинился митрополиту Петру, хотя и считал митрополита Кирилла законным наследником патриаршего престола. 5 Января 1932 г. Аркадия приговорили к трем годам лагерей. После освобождения жил в Башкирии. В октябре 1937 года он был вновь арестован, а 15 октября приговорен тройкой НКВД Башкирской Автономной Республики к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в Уфе;
  • протоиерей Николай Михайлович Троицкий. Родился в 1873 (или 1881) году в селе Усовском Ишимского уезда Тобольской губернии в семье священника. Он поступил в Казанскую духовную семинарию и Казанскую духовную академию, где принимал активное участие в Казанском обществе трезвости. По окончании школы о. Николай женился на дочери главы общества Соловьева и был рукоположен в сан священника. Сначала служил в Ягодинской Смоленско-Дмитриевской церкви в Казани. Он был также настоятелем Воскресенской церкви и был возведен в сан протоиерея. Во время неудачной революции 1905 года организовал секцию Союза Русского Народа, председателем которого стал, и по его инициативе в Казани по разным причинам были организованы крестные ходы. Позже был переведен в Казанское реальное училище, где также преподавал Закон Божий. Он нашел средства для создания работных домов, чтобы помочь студентам. После революции 1917 года, когда был опубликован Декрет об отделении Церкви от государства, о. Николай организовал целый ряд родительских собраний в здании университета в защиту преподавания Закона Божия в школе. С 1917 по 1918 год он был президентом казанского Братства защиты православной веры. Во время оккупации Казани чехами в 1918 году написал несколько обращений против большевиков. В 1918 году о. Николай бежал вместе с отступающими белыми армиями в Сибирь и вернулся в Казань только в конце 1922 года. Затем служил в Зилантьевском монастыре. В 1923 году он был осужден по статье 119 и приговорен к трем годам ссылки, но приговор был смягчен. В 1928 году был арестован, а в 1929 году заключен в тюрьму на Соловках без права переписки. Затем был лишен избирательных прав. 31 августа 1930 года был вновь арестован и брошен в Казанский транзитный Домзак. Его обвиняли в том, что «он вдохновлял и руководил организацией» «Союз христианской молодежи». Он был активным членом Казанской контрреволюционной организации церковников, представлявшей свою квартиру как место встречи ссыльного духовенства. Активно участвовал в преобразовании организации в филиал Всесоюзного Центра церковно-монархической организации «истинно-православная церковь». 5 января 1932 года был осужден за «руководство контрреволюционной молодежной организацией» и за принадлежность к контрреволюционной организации, которую он пытался «превратить в филиал истинно-православной церкви, и за практическую деятельность данного филиала». 5 января 1932 года по статьям 58-10 и 58-11 он был приговорен к трехлетней ссылке в Казахстан. В 1937 году его снова арестовали в Казани, а 29 ноября приговорили к десяти годам без права переписки. 2 декабря 1937 года он был расстрелян;
  • протоиерей Яков Яковлевич Галахов родился в 1865 году в селе Городищи Калязинского уезда Тверской губернии в семье священника и получил высшее образование. Окончил Духовную Академию. В 1890-е годы он служил в церкви в Бежецке Тверской губернии. В 1910-е годы стал профессором Томского университета, а в 1918-1919 годах-членом “Высшего временного церковного управления сибирских церквей”. Он был арестован в 1922 году и приговорен к трем годам ссылки в Туруханскую область. С 1926 по 1927 год служил в храмах Иркутска. Затем был арестован в 1927 году “за контрреволюционную деятельность » и вновь сослан в Туруханскую область. О. Яков был близок к митрополиту Казанскому Кириллу. В 1930 году его освободили, но запретили жить в шести местах. Он поселился в Казани. Был арестован 31 августа 1930 года по групповому делу церковников. Его обвиняли в том, что: «находясь в ссылке в Туруханске, он установил связи между митрополитом Кириллом и Казанской контрреволюционной организацией церковников, гарантируя получение директив и контрреволюционных обращений от митрополита Кирилла для казанской организации. По прибытии в Казань в 1930 году он был непосредственным участником Казанской контрреволюционной организации церковников, вдохновляя ее на практическую антисоветскую деятельность, в том числе агитацию в пользу выступления папы Пия за крестовый поход против Советской власти”. Во время суда его дневник был реквизирован вместе с записями под заголовком “церковь в условиях отступничества”. Вот, например, его запись от 7 ноября 1930 года: «это безрадостная, затяжная, постоянная духовная метель, демонический бедлам… Церковь уже фактически поставлена в доникейские условия жизни. Она должна уйти в пустыню”. «Гонения умножились, мученичество началось и продолжается по сей день. Большая часть духовенства и мирян оказалась в тюрьмах и ссылке”. Интервью митрополита Сергия просто ужаснула о. Иакова: «это интервью произвело на меня самое отталкивающее впечатление, оно настолько позорно для главы Церкви, что я и сейчас не оправился. Мне больно это читать, это позор перед иностранцами, обновленцами и сектантами”. 5 января 1932 года отец Иаков был приговорен к трехлетней ссылке в Казахстан. Больше о нем ничего не известно;
  • cвященник Андрей Иоаннович Боголюбов. Родился в 1863 году в селе Шармаши Лаишевского уезда Казанской губернии. Окончил два курса богословского института. Служил священником в Петропавловском соборе в Казани. Он был арестован 31 августа 1930 года и обвинялся в том, что: «будучи участником Казанского отделения Всесоюзного Центра церковно-монархической организации «Истинно-Православная Церковь», устанавливал связи с белыми эмигрантами в Китае, получал деньги и контрреволюционные листовки, в том числе распространявшуюся среди молодежи молитву о возвращении царя. Он принимал непосредственное участие в агитации в пользу выступления папы Римского”. 5 января 1932 года был приговорен к трем годам ссылки на север. Больше о нем ничего не известно;
  • cвященник Александр Семенович Гаврилов. Родился в 1884 году в селе Урязбаш Мамадышского уезда Казанской губернии в семье священника. Он окончил Казанскую духовную академию и был рукоположен в сан священника. Служил в храме Грузинской иконы Божией Матери в Казани (по другому источнику-Покровской церкви). В 1924 году он был арестован и сослан “за контрреволюционную деятельность” в Туркестан. Он был досрочно освобожден и вернулся в Казань, но был лишен избирательных прав. 31 августа 1931 года он был арестован и обвинен в том, что,” будучи членом Казанской контрреволюционной организации, а затем Казанского отделения Всесоюзного Центра церковно-монархической организации «Истинно-Православная Церковь», принимал активное участие в антисоветской агитации среди верующих. Он принимал участие в распространении контрреволюционных воззваний митрополита Кирилла, в обсуждении методов борьбы с советской властью.” 5 января 1932 года был приговорен к трем годам лагерей. Больше о нем ничего не известно;
  • священник Николай Александрович Дягилев. о. Николай родился в 1872 году в Екатеринбурге в семье священника. В 1897 году окончил Екатеринбургскую (или Тобольскую) духовную семинарию. В 1907 году он был рукоположен в сан священника и назначен настоятелем храма Святого Александра Невского в Екатеринбурге. Был арестован в октябре 1923 года за «контрреволюционную деятельность» и приговорен к трем годам лагерей. С 1923 по 1926 год он находился на Соловках. В октябре 1926 года был освобожден и поселился в Казани, став настоятелем монастыря, а через полгода священником, а затем настоятелем Троицкой церкви. В 1928 году стал настоятелем Богоявленской церкви. Он был арестован 27 июня 1931 года по групповому делу церковников и обвинен в «активном участии в Казанской контрреволюционной организации церковников. Затем принимал участие в деятельности Казанского отделения Всесоюзного Центра церковно-монархической организации «истинная православная церковь», в том числе распространял контрреволюционные воззвания митрополита Кирилла и обсуждал методы борьбы с советской властью». 5 января 1932 года был приговорен к трем годам ссылки на север. В 1935 году он вернулся в Казань. Был арестован в ноябре 1937 года и приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в декабре;
  • протодиакон Петр Вонифатьевич Титков. Родился в 1877 году в селе Кутлово-Борки Сапожковского (или Сапаевского) уезда Рязанской губернии в крестьянской семье. Он получил домашнее образование. До 1908 года работал в имении помещика Шиловатого в Рязанской губернии. В 1913 году был рукоположен в сан диакона, а в 1920 году начал служить в Пятницкой церкви в Замоскворечье. В 1927 году был арестован и приговорен к трем годам ссылки по части 2 статьи 58-13. В апреле 1930 года его освободили из ссылки, но запретили жить в шести местах. Он поселился в Казани. 27 июня 1931 года, служа в Николо-Вешняковской церкви в Казани, был арестован и брошен в Казанский Домзак. Его обвиняли в том, что: “по прибытии в Казань он имел тайную встречу со священником Троицким и вместе с ним принимал участие в антисоветской агитации среди мирян и в распространении контрреволюционных воззваний митрополита Кирилла”. 5 января 1932 года по статьям 58-10 и 58-11 был приговорен к трехлетней ссылке на север. Больше о нем ничего не известно;
  • игуменья Ангелина, в миру Анна Степанова Алексеева. И. Ангелина родилась в 1884 году. Она была дочерью казанского купца, получила высшее образование. В 1902 (1901) году стала рясофорной монахиней в Федоровском монастыре. В октябре 1918 года она была назначена казначеем, а в феврале 1923 (1922) года, после смерти игуменьи Маргариты, мать Ангелина была назначена настоятелем Федоровского монастыря епископом Иоасафом, который в то время временно управлял Казанской епархией. Энергичная и умная, игуменья Ангелина была в числе тех немногих, кто недвусмысленно высказался против обновленцев, когда к ним перешло почти все приходское духовенство. В июле 1924 года, во время перерегистрации монастыря, обновленцам удалось обманом и с помощью монастырского священника завладеть монастырем. Но монахини под руководством игуменьи Ангелины не покидали обитель и призывали всех прихожан не посещать обновленческого священника. Через некоторое время, вынужденный служить в заброшенной церкви, священник раскаялся, и монастырь снова стал православным. Мать Ангелина оставалась в монастыре до его закрытия в 1928 году (1927), после чего занималась рукоделием на дому. 27 августа 1930 года она была арестована по церковному делу и обвинялась в “участии в организации снабжения продовольствием и деньгами ссыльного духовенства». «Она выполняла задачи контрреволюционной организации, связанной с епископом Иоасафом. Принимала участие в собраниях контрреволюционной организации церковников, будучи участницей антисоветской деятельности контрреволюционной организации церковников». 27 июня 1931 года ее снова арестовали, а 5 января 1932 года приговорили к трехлетней ссылке сначала в Архангельскую, а затем в Коми и Зырянскую области. Освободившись, она поселилась в Казани, где служила курьером для переписки с митрополитом Кириллом. 8 декабря 1937 года была арестована, 15 декабря допрошена, а 21 (28) декабря-расстреляна;
  • монахиня Агриппина (в миру Агриппина? Андреевна Кукарникова). Сестра Агриппина родилась в 1882 году в Казани в семье управляющего имением и имела среднее образование. Она была учительницей, а с 1925 года-монахиней в Казанском женском монастыре. Была арестована 27 июня 1931 года и обвинялась в том, что: «будучи членом контрреволюционной организации, а затем Казанского отделения «ИПЦ», принимала активное участие в антисоветской агитации среди жителей Казани и крестьян окрестных деревень, распространяя слухи о пришествии Антихриста и конце света. После ареста членов Казанского отделения контрреволюционной организации «ИПЦ» она ездила по городу и селам, собирая деньги и продовольствие для арестованных и призывая людей защищать «страдальцев за Православие»».5 января 1932 года она была приговорена к трехлетней ссылке на север. Ее расстреляли в 1937 году;
  • монахиня Маргарита (Петровна Сурина). Сестра Маргарита родилась в 1866 или 1865 или 1867 году в Казани в семье полицейского. Она училась в приходской школе, а затем поступила в Казанский монастырь, где в 1902 году постриглась в монахи и прожила там тридцать пять лет. После его закрытия в 1928 году она существовала на деньги от дневной работы-уборки, штопки и т. д. Переписывалась с митрополитом Казанским Кириллом. «Последнее письмо я отправила в январе 1931 года. Я попросила его помолиться за меня и утешить, так как чувствовала, что впадаю в депрессию». 27 июня 1931 года была арестована и брошена в Казанскую пересыльную тюрьму. Ее обвиняли в том, что: «будучи участницей Казанского отделения Всесоюзного Центра церковно-монархической организации «ИПЦ», она принимала активное участие в обсуждении методов борьбы с советской властью и в антисоветской агитации среди верующих. Она установила связи между организацией и митрополитом Кириллом». 5 января 1932 года была приговорена к трем годам ссылки на север по статьям 58-10 и 58-11. Больше о ней ничего не известно;
  • монахиня Иулиания (Юлия Васильевна Стахеева). Сестра Иулиания родилась в 1900 году в Царском Селе Санкт-Петербургской губернии в семье миллионера-промышленника. Она училась до 1918 года, а затем работала библиотекарем до 1922 года. Потом работала клерком в разных учреждениях. В 1922 году она стала монахиней и переехала в Казань. В 1925 или 1926 году ее вызвали в ГПУ и лишили паспорта. С тех пор жила без документов и постоянного места жительства, зарабатывая на жизнь уборщицей в домах. Она была прихожанкой сначала в Воскресенской, а потом в Никольской церкви. Помогала убирать церковь и пела в хоре. 27 июня 1931 года она была арестована и брошена в Казанскую пересыльную тюрьму. Ее обвиняли в «установлении связей Казанской контрреволюционной организации, а затем Казанского отделения Всесоюзной церковно-монархической организации «ИПЦ» с ссыльным и заключенным духовенством и в участии в распространении контрреволюционных воззваний митрополита Кирилла». 5 января 1932 года была осуждена за “участие в казанском отделении контрреволюционной организации «истинно-православная церковь», связь ее с ссыльным и заключенным духовенством, участие в распространении контрреволюционного воззвания митрополита Кирилла». В соответствии со статьями 58-10 и 58-11 она была приговорена к трем годам лагерей. Больше о ней ничего не известно;
  • монахиня Виталия (Дмитриевна Терсинская). Сестра Виталия родилась в 1877 году в Казани в семье купца. В 1890 году она поступила в Казанский женский монастырь и прослужила там почти сорок лет, до самой смерти отца. В 1922 году, в течении восьми месяцев была келейницей или служанкой митрополита Кирилла, прежде чем он отправился в ссылку. Потом она несколько раз навещала его в ссылке – в Усть-Сысольске, Усть-Куломе, Подъельске, Переволоках, в Красноярске (там она не застала митрополита Кирилла, так как его увезли в Енисейск). После закрытия монастыря зарабатывала деньги шитьем вместе со своей сестрой, монахиней Калерией. 21 (31) августа 1930 года она была арестована и брошена в Казанскую пересыльную тюрьму. Ее обвиняли в том, что она “состояла в Казанской контрреволюционной организации церковников, а затем в отделении Всесоюзного Центра церковно-монархической организации «ИПЦ». Она установила связь с митрополитом Кириллом и лично ездила к нему в Туруханскую губернию за наставлениями. Распространяла его контрреволюционные воззвания, принимала участие в организации питания для духовенства, репрессированного советской властью”. 5 января 1932 года в соответствии со статьями 58-10 и 58-11 была приговорена к трехлетней ссылке на север. Ее расстреляли в 1937 году;
  • монахиня Калерия (Дмитриевна Терсинская). Сестра Калерия родилась в 1867 или 1866 или 1870 году в Казани в семье купца. Подвизалась в Казанском монастыре около пятидесяти лет. 21 августа 1930 года она была арестована и брошена в Казанскую пересыльную тюрьму. Ее обвиняли в том, что: «будучи связующим звеном между контрреволюционной организацией церковников и филиалом Всесоюзного Центра «ИПЦ» с митрополитом Кириллом, она принимала участие в распространении воззваний митрополита Кирилла и в организации получения продовольствия и денег для ссыльного и заключенного духовенства”. 5 января 1932 года в соответствии со статьями 58-10 и 58-11 была приговорена к трехлетней ссылке на север. Ее расстреляли в 1937 году;
  • чтец Николай Яковлевич Галахов. Родился в Бежецке Тверской губернии в 1894 году, сын о. Якова Галахова. Учился в Казанском университете, но не окончил его. В 1918 году он был мобилизован чехами в их армию и вместе с ними отступил в Сибирь. Затем вступил в Красную Армию. В начале 1921 года был демобилизован. Затем он служил в Казани и был переведен в Чебоксары, где был избран верующими для ходатайства перед властями о реквизиции церковных ценностей. Он был арестован, обвинен в отказе от передачи церковных ценностей и приговорен военным отделом ревтрибунала Чувашской Республики к расстрелу в мае 1922 года. На допросе Галахов сказал: «сомневаюсь, что церковные ценности пойдут на пользу голодающим… Если бы не возникал вопрос об их священном характере, эти вещи можно было бы реквизировать в пользу голодающих.… Голод явился как наказание от Бога за гражданскую войну и братоубийство”. Однако президиумом В. Ц. И. К. 18 августа 1922 года было объявлено, что казнь Галахова должна быть заменена десятью годами в северных лагерях (или исправительном доме). В соответствии с февральской амнистией 1923 года этот приговор был сокращен вдвое, а в 1937 году он был освобожден. В 1928 или марте 1929 года Николай Галахов поселился в Казани и служил чтецом и певчим в Арской кладбищенской церкви. Получив от своего отца, находившегося в то время в ссылке недалеко от митрополита Кирилла, переписку последнего с митрополитом Сергием, он распространил ее среди казанцев. В административном здании Арского кладбища, которым заведовал Николай, собрались многие видные профессора Казанской духовной академии: В. И. Несмелов, И. М. Покровский, Ю. М. Полянский, М. Н. Васильевский и другие. Часто присутствовали и ссыльные священники. Основными темами бесед были положение Церкви в советских условиях и вопрос о том, как оценивать многочисленные запреты, наложенные митрополитом Сергием на иерархов, его интервью иностранным журналистам и его заявление. Большинство (даже из тех, кто впоследствии подчинился митрополиту Сергию) считало, что подобные действия, несомненно, были инспирированы властями, и что высказанное им мнение о тех, кто находится в тюрьме, о том, что их справедливо наказывают за их якобы преступную деятельность, было аморальным поступком, недостойным совести православного иерарха. Сам Николай Галахов согласился с предложением епископа Нектария принять священство и отправиться в село Падерино на место арестованного и сосланного священника. Однако рукоположение не состоялось. 31 августа 1930 года он был арестован по групповому делу церковников и брошен в казанскую пересыльную тюрьму. Его обвиняли в том, что: «будучи членом Казанской контрреволюционной организации церковников, а затем Казанского отделения Всесоюзной контрреволюционной организации «ИПЦ», он был непосредственно связан с митрополитом Кириллом и получил от него контрреволюционное воззвание и распространил его. Он предоставил свою квартиру для собраний контрреволюционной организации. Там принимал активное участие в обсуждении методов борьбы с советской властью. Он набрал новых членов в организацию «ИПЦ» и установил связи с епископом Иоасафом Удаловым”. 5 января 1932 года был осужден как «участник контрреволюционной организации, филиала «Истинно-Православной Церкви» в Казани» и приговорен к трем годам ссылки на север. На допросе он сказал: «Я признаю старую церковную ориентацию и считаю митрополита Сергия каноническим, но у меня были разногласия…” До 23 ноября 1933 года находился в ссылке на станции Исакогорка. Потом жил в Архангельске. Больше о нем ничего не известно;
  • Виктор Иванович Несмелов. Родился в 1864 (1863) году в селе Вертуновка Свердловского уезда Саратовской губернии в семье священника. Учился в Петровском духовном училище, Саратовской духовной семинарии и Казанской духовной академии, которую окончил в 1887 году. Ему тут же предложили профессорскую стипендию в Академии на один год. В 1888 году он стал профессором философского факультета, лектором и магистром богословия. В 1898 году он стал доктором богословия и экстраординарным профессором. С 1919 по 1920 год работал в первом казанском статистическом бюро помощником директора. Он был «поборником христианского социализма». В октябре 1920 года был назначен профессором истории и философии, логики и мировоззрения в Казанском университете. Среди его учеников было пятьдесят иерархов Русской Православной Церкви, в том числе архиепископ Вятский Виктор. 19 апреля 1921 года его вызвали в ЧК, а 6 октября осудили за “незаконное преподавание в Академии”, за что дали один год лагерей условно. Это было частью группового дела «Дело преподавателей Казанской Духовной Академии, Казань, 1921». С 1922 по 1929 год у него не было постоянной профессии. В 1929 году его арестовали, но через три дня отпустили. Он снова стал безработным. 31 августа 1930 года был арестован и обвинен в том, что, “будучи вдохновителем возникновения Казанской контрреволюционной организации церковников, принимал активное участие в антисоветской работе c молодежью, в том числе и студенческой, предлагая им свою квартиру для собраний организации”. 5 января 1932 года он был осужден ОГПУ за “участие в контрреволюционной организации-отделении «Истинно-Православной Церкви»в Казани». На допросе сказал: «я полностью согласен с ориентацией митрополита Кирилла в отношении церковных дел…” “Я не согласен с теорией материализма. Я не упомянул имен К. Маркса и В. И. Ленина, так как не считаю ни того, ни другого философами. В беседах со студентами я оценивал Ленина и Маркса как хороших политиков, но как философы они слабы». По статье 58-11 он был сослан на три года в Казахстан. Больше о нем ничего не известно;
  • Евлампий Яковлевич Полянский. Родился в 1872 (1871) году в селе Слатуха (Семтуха) Аткарского уезда Саратовской губернии в семье священника. Он поступил в Саратовскую духовную семинарию, а в 1895 году поступил преподавать в Вольское духовное училище. В 1900 году поступил в Казанскую духовную академию, которую окончил в 1904 году. В 1905 году он стал преподавателем и профессором древнееврейской и библейской археологии (с 1910 года) в Академии. Был активным членом Палестинского Общества при королевском дворе. С октября 1918 по 1919 год был учителем русского языка и литературы в Казани, затем учителем в различных школах. 6 октября 1921 года он был осужден ЧК за «незаконное преподавание в Академии», за что был приговорен к одному году лагерей условно. Входил в состав группового дела “Дело преподавателей Казанской Духовной Академии, Казань, 1921″. 31 августа 1930 года он был вновь арестован, брошен в Казанскую тюрьму и обвинен в том, что, «вступив в контрреволюционную организацию и Казанское отделение «ИПЦ», принимал активное участие в обсуждении методов борьбы с советской властью и в антисоветской работе со студентами». 5 января 1932 года был приговорен к трехлетней ссылке в Казахстан. Больше о нем ничего не известно;
  • Александр Семенович Люткин. Родился в 1889 году в Казани в семье купца. В 1914 году поступил в Казанскую духовную академию, где стал секретарем Академии, а также окончил юридические курсы при Казанском университете. Окончил ее в 1918 году и в том же году отступил с белыми чешскими войсками в Омск. В 1919 году он служил статистиком в правительственном департаменте. В 1920 году вернулся в Казань и служил в различных учреждениях экономистом. 31 августа 1930 года (или 27 июня 1931 года) он был арестован и содержался под стражей в Казанском следственном изоляторе. Его обвиняли в том, что: «будучи членом Казанской контрреволюционной организации церковников, он принимал активное участие в обсуждении методов борьбы с советской властью и в распространении контрреволюционных воззваний митрополита Кирилла». 1 января 1932 года был приговорен по статьям 58-10 и 58-11 к трем годам ссылки в северные области. Больше о нем ничего не известно;
  • Михаил Николаевич Васильевский. Родился в 1874 (1873) году в селе Васильевка Керенского (или Кермского) уезда Пензенской губернии в семье церковного чтеца. Он поступил в духовную семинарию, а затем в Казанскую духовную академию, которую окончил в 1899 году. Затем он получил профессорскую стипендию в Академии и 13 августа 1900 года стал антистароверческим и антисектантским миссионером Казанской епархии. 1 сентября 1915 года, получив степень магистра богословия, стал лектором и экстраординарным профессором. В 1917 году он был членом Предсоборного совета, а с августа – Поместного 192-го Собора Русской Православной Церкви в Москве. С 1918 года работал в различных учреждениях, в 1920-е годы был бухгалтером. 20 апреля 1921 года его вызвали в Казанскую ЧК и 6 октября приговорили к одному году условно за «незаконное преподавание в Академии». В августе 1928 года он стал председателем приходского совета Богородской общины в Казани. Эта община образовалась после закрытия женского монастыря Божией Матери в Казани. С 1929 года он был без определенного занятия. 31 августа 1930 года он был арестован и брошен в Казанскую пересыльную тюрьму. Его обвиняли в том, что, «будучи членом Казанской церковно-монархической организации, а затем Казанского отделения Всесоюзного Центра контрреволюционной организации «ИПЦ», он принимал участие в антисоветской работе со студентами, в распространении контрреволюционных воззваний митрополита Кирилла и в обсуждении методов борьбы с советской властью». 5 января 1932 года по статьям 58-10 и 58-11 он был приговорен к трехлетней ссылке в Казахстан. Больше о нем ничего не известно;
  • Сергий Федорович Гирбасов. Родился в 1866 году в Елабуге в семье промышленника и до революции работал хлеботорговцем. С 1928 года он был членом церковной тройки собора св. Петра и Павла в Казани, а также членом дирекции казанского Арсского кладбища. 11 февраля 1931 года был арестован и обвинен в том, что, «будучи членом Казанской контрреволюционной организации церковников, а затем Казанского отделения Всесоюзной церковно-монархической организации «ИПЦ», принимал участие в антисоветских приговорах и поддерживал связи с белыми эмигрантами в Китае». 5 января 1932 года он был приговорен к трехлетней ссылке в Казахстан. Больше о нем ничего не известно;
  • Мария Алексеевна Миронова. Родилась в 1890 году в селе Кокуй Тетюшского уезда Казанской губернии в крестьянской семье. В августе 1929 года, по ее собственному свидетельству, она приняла участие в работе общины Казанского женского монастыря и стала членом церковной “тройки”. Правда, в октябре она покинула тройку, но продолжала ходить в церковь. 31 августа 1930 года была арестована. Больше о ней ничего не известно;
  • Лидия Евгеньевна Мануйлова. Родилась в 1874 году в селе Лубяны Вятской губернии в семье чиновника и получила среднее образование. До революции у нее была частная гимназия в Казани. 27 июня 1931 года она была арестована в Казани и 31 августа брошена в Домзак. 5 января 1932 года была осуждена за «активное участие в антисоветской деятельности отделения «Истинно-Православной Церкви» в районе Казанской Козьей слободы”, за “участие в обсуждении методов борьбы с советской властью на квартире епископа Нектария Трезвинского”, за «содействие ему в установлении связей в Казани». На допросе она отказалась говорить “о епископе Нектарие и вообще о духовенстве. Я также не буду говорить о сотрудничестве с епископом Нектарием с моей стороны”. Ее приговорили к трем годам ссылки на север. Больше о ней ничего не известно;
  • Елизавета Николаевна Степанова. Родилась в 1885 году в городе Тетюши Казанской губернии в семье священника и получила среднее образование. Жила в Казани, училась в Мариинской гимназии (1908). В 1913 (или 1908) году она переехала в Москву и работала на телеграфе. В 1924 году она некоторое время работала продавцом свечей в Ивановском мужском монастыре. С 1931 года была странницей. 27 июня 1931 года она была арестована во время работы на Центральном телеграфе в Казани и брошена в Казанскую пересыльную тюрьму. Ее обвиняли в том, что: «будучи завербованной в Казанское отделение Всесоюзного Центра церковно-монархической организации «истинная православная церковь», она принимала участие в организации нелегальных молитвенных собраний, в обсуждении методов борьбы с советской властью, помогала епископу Трезвинскому в налаживании связей с казанским духовенством и монашеским элементом». 5 января 1932 года в соответствии со статьями 58-10 и 58-11 она была приговорена к трехлетней ссылке на север. 15 июля ее перевели в казанский изолятор ОГПУ. Больше о ней ничего не известно.

В мае 1933 г. епископ Иоасаф был арестован за «участие в церковно-монархической контрреволюционной группе Истинная Православная Церковь». 28 января 1934 года к приговору епископа Иоасафа было добавлено два года по статье 58-11 Уголовного кодекса за якобы участие в «церковно-монархической группе» в лагере, вербовку новых членов, распространение «провокационных слухов о положении Церкви в СССР “и проведение среди заключенных работы «по дезорганизации лагеря и подрыву лагерной работы». Его перевели в штрафной изолятор. В 1936 (1935) году владыка Иоасаф был освобожден и вернулся из лагерей в Казань. Он жил на окраине города со своей больной матерью и обслуживал четырнадцать человек, в том числе одного протоиерея и три монахини, в кладбищенской церкви, посвященной Св. Феодору и его сыновьям Давиду и Константину. Страдания в тюрьмах и лагерях не сломили его веры. Он не отрекся от Христа и не отделился от митрополита Кирилла, с которым, по одним сведениям, некоторое время находился в одной тюрьме или лагере. В городе два епархиальных совета, один обновленческий, другой сергианский, управляли церквами. Владыка продолжал не признавать Декларации митрополита Сергия и оставался епископом в отставке. Служил он лишь изредка в церкви Ярославских чудотворцев на Арском кладбище, да и то только на панихидах. Близкие к нему люди состояли в основном из духовенства, находившегося в ссылке или сочувствовавшего ему. Также крестьяне Татарской и Чувашской Республик и Марийской области приходили к духовнику-епископу за советом и архипастырским наставлением. Однако большинство приходского духовенства боялись его навещать, а если и навещали, то тайно. В апреле 1936 года, когда начали уничтожать древние памятники и кресты, владыка сердито заметил: «народ, который не заботится о своих древностях, ни на что не годен”. И, помолчав немного, добавил: «Впрочем, Иосифу Виссарионовичу [Сталину] больше нечего разрушать, поэтому кладбище-его последняя опора”. Однажды, когда его спросили, что он думает о советской власти, он сказал: “надо было побывать в концлагерях, чтобы судить о советской власти…” Жить владыке оставалось очень мало. Но его духовные дети, монахи и монахини из разрушенных монастырей региона, продолжали давать ему и его матери пищу и одежду, как они помогали его матери во время его пребывания в лагерях. Владыка сохранил очень мало этих даров для себя, значительную часть отправив через доверенных лиц митрополиту Кириллу (от которого сохранилось письмо Владыке от сентября 1936 года), ссыльному духовенству и священникам, томившимся в Казанской тюрьме. Кроме того, он часто давал приют в своем доме на улице Тихомирова, 31, квартира 2, людям, которых преследовали за исповедание православной веры. В августе 1937 года агент НКВД сообщил, что епископ Иоасаф уговаривал людей не ходить в храмы митрополита Сергия и служил панихиды в кладбищенской церкви Св. Феодора, Константина и Давида. 30 (29) ноября он был арестован у постели умирающей матери за «организацию контрреволюционного церковного подполья». Вместе с протоиереем Николаем Троицким, монахинями Евдокией (Двинских) и Степанидой (Макаровой) из разрушенного монастыря Божией Матери и несколькими из числа самых близких ему людей он был брошен во внутреннюю тюрьму НКВД в Казани.

  • Монахиня Евдокия (Евдокия Андреевна Двинских) родилась в 1885 году в селе Чиганда Сарапульского района Вотской области в крестьянской семье. С 1903 по 1929 год она подвизалась сначала в Казанском женском монастыре, а затем уборщицей в храме преподобного Серафима. 8 марта 1932 (1931) года была арестована, а 28 октября приговорена по статье 58-10 к трем годам ссылки в Архангельск, вернувшись в Казань в 1934 году. 15 октября 1937 года ее снова арестовали, а 29 ноября приговорили к десяти годам лагерей за “участие в Тихоновском подполье”. Ее отправили в лагерь. Больше о ней ничего не известно;
  • Монахиня Степанида (Макарова) родилась в 1893 году, дочь крестьянина села Войкина Спасского уезда Казанской губернии. В 1900 году она была принята в монастырь Божией Матери, а в августе 1908 года стала рясофорной монахиней, исполняя послушания на клиросе и в плетении золотой нити. Зимой 1935-36 годов отправилась к митрополиту Кириллу с посылкой и письмом от епископа Иоасафа, а затем вернула письмо митрополита Кирилла епископу Иоасафу. Она была арестована 29 ноября 1937 года. Больше о ней ничего не известно.

НКВД обвинил владыку на основании признаний, вымогаемых у замученных заключенных, в организации контрреволюционной подпольной организации, в клевете на Церковь в СССР и самого Сталина, в симпатиях к фашизму и врагам народа Троцкому, Тухачевскому и т. д. Владыка мужественно отверг все обвинения против него. 29 ноября тройка приговорила Владыку Иоасафа и о. Николая к расстрелу, а монахинь Евдокию и Степаниду — к десяти годам каторжных работ. В 20.35 2 декабря 1937 года в праздник св. Иоасафа, царевича Индийского, епископа Иоасафа расстреляли в Казанской внутренней тюрьме.

Источник: https://trueorthodox.eu.