УСТАШИ И СЕРБСКИЕ ПРАВОСЛАВНЫЕ. ВЛАДИМИР МОСС

  В 1941 году Гитлер готовил операцию «Марита», вторжение в Грецию, для чего ему нужна была болгарская и югославская поддержка… Болгары медлили, но в конце концов согласились присоединиться к Трехстороннему альянсу в самый первый день вторжения, 1 марта. Что касается югославов, то они вели переговоры о заключении договора с немцами в Вене, что по словам Миши Гленни, было “дипломатическим триумфом». Единственная реальная уступка, сделанная немцам в секретных положениях, прилагаемых к опубликованному соглашению, касающемуся транспортировки военных материалов через Югославию. Немцам не разрешалось посылать войска по всей стране; соглашение также не обременяло Югославию какими-либо другими военными обязательствами по отношению к державам Оси. Хотя Югославия и является членом Трехстороннего пакта, она сохранит свой нейтралитет практически в неприкосновенности”.

  Однако это решение, касающееся Венского договора, было оспорено многими югославами, и 27 марта правительство принца Павла было свергнуто в результате государственного переворота, возглавляемого главой югославских военно-воздушных сил генералом Душаном Симовичем. Новое про-союзническое правительство при короле Петре отказалось от соглашения с державами Оси. Этот переворот был поддержан знаменитым епископом Николаем Велимировичем, который направил жителям Кралево следующую телеграмму: “Благодарные Богу, благодарные людям, мы теперь с нетерпением ждем светлого будущего без пятна позора”.

  В то время как Черчилль приветствовал переворот, югославы были не в состоянии оказать эффективное сопротивление. Основная проблема заключалась в том, что Югославия больше не была централизованным государством. Ибо, как пишет Гленни, “в августе 1939 года Цветкович, премьер-министр, пришел к соглашению с Владко Мачеком, человеком, который взял на себя руководство Хорватской крестьянской партией после убийства Степана Радича. Соглашение (Споразума) Цветковича-Мачека фактически разделило страну на две части, создав автономную область Хорватии, которая включала примерно половину Боснии и Герцеговины. Большинство сербских оппозиционных партий были глубоко возмущены ”Споразумом», как и Церковь в лице Патриарха Гаврило и епископа Николая Велимировича…

  “Симович был бы не в состоянии установить контроль над всей страной, если бы он не смог прийти к соглашению с хорватами, и с Мачеком в частности. Он добился этого соглашения, но только на определенных условиях. Наиболее важным из них было заявление о приверженности Венскому соглашению, обязывающее Югославию присоединиться к Трехстороннему пакту. Запоздало осознав, что югославская армия не сможет противостоять немецкому натиску, Симович и новое правительство согласились с условием Мачека. Таким образом, сама причина организации государственного переворота в первую очередь – сопротивление Трехстороннему пакту – была отвергнута новым правительством почти сразу же после его формирования.

  “Однако еще до того, как Симович убедил хорватов поддержать его правительство, настроение Гитлера резко изменилось. Раздраженный хитросплетениями балканской политики, фюрер взорвался яростью, получив новости из Белграда. Почти сразу же он разорвал Трехстороннее соглашение с Югославией и приказал вермахту вторгнуться в страну. Поскольку Мачек, по-видимому, сотрудничал с Симовичем, Муссолини убедил Риббентропа переключить немецкую поддержку в Хорватии на Анте Павелича и его небольшую банду фашистских головорезов, которых насчитывалось не более 360, когда они захватили контроль над правительством в Загребе в начале апреля. Они пришли к власти исключительно благодаря немецкому оружию и итальянским политикам, а не народным настроениям в Хорватии, которые в подавляющем большинстве поддерживали Мачека. Установление жестокого фашистского режима Павелича привело к единственному самому катастрофическому эпизоду в истории Югославии, последствия которого все еще ощущались в 1990-х годах…”

  Гитлер вторгся 6 апреля. Покинутое хорватами Павелича сербское сопротивление вскоре было подавлено… Капитуляция была настолько быстрой, что многие сербские подразделения, так называемые четники, бежали и сформировали антинацистское движение сопротивления во главе с Дразой Михайловичем, которое было лояльно правительству принца Павле в изгнании в Лондоне. Болгары оккупировали Югославскую Македонию, венгры – Воеводину, итальянцы — Косово, а хорватские усташи – большую часть Боснии. Во всех этих оккупированных регионах было убито много епископов, священников и мирян. Болгары были особенно безжалостны. “В результате массовой этнической чистки только 2000 из довоенного населения Скопье, насчитывавшего 20 000 сербов, оставалось в городе до весны 1942 года”.

  Немцы арестовали патриарха Гаврила и епископа Николая; но хотя двум иерархам предстояло провести всю войну в тюрьмах и концентрационных лагерях (последним был Дахау), они отказались от предложения нацистов сотрудничать с ними. Однажды их спросили, будут ли они призывать сербский народ восстать против партизан-коммунистов. Они ответили: “Сербская церковь не борется против коммунистов. Сербская Церковь борется против атеистов и атеистической идеологии, против атеистов справа и слева, то есть против немецкого атеизма извне и нашего атеизма изнутри и с любым другим атеизмом. Но партизаны — это наши потерянные и обманутые дети и братья. Когда стихнут раскаты военного конфликта, каждый из них вернется к своей мирной работе”.

  Николай сказал Гаврило, что “прокламация против Коммунистической партии была бы серьезной и непростительной ошибкой”, потому что “для Церкви очень опасно издавать прокламации против политической партии, в данном случае против коммунистической. Церковь заботит только то, пропагандирует ли соответствующая партийная программа атеизм или нет. Мы против атеизма, будь он хоть левый, хоть правый; другими словами, мы против гитлеровских атеистов так же, как и против советских. Мы можем издавать прокламации только в той мере, в какой они направлены против атеизма, а не коммунизма. Ибо если коммунизм признает религию и исключит атеизм из программы партии завтра, что может произойти, мы тогда ничего не имеем против коммунизма и его экономической программы или политической программы в целом”.

  Но, конечно, если бы коммунизм признал религию и отменил атеизм, он был бы уже не коммунизмом, а фашизмом…

  В соседней Чехословакии епископ Моравско-Силезский Горазд, бывший старокатолик, после того как его отлучили от Сербского патриархата, которому он канонически подчинялся, обратился к митрополиту РПЦЗ Серафиму (Ляде) в Берлине с просьбой взять его епархию под свою защиту. Митрополит Серафим согласился и дал ему святое миро и антиминс. Однако в сентябре 1942 года “когда был убит нацистский губернатор Чехословакии, причастные к этому лица спрятались в соборе, но были обнаружены властями. О. Горазд (который на самом деле пытался вытащить их из подвала собора) решил взять на себя полную ответственность за их укрывательство, и поэтому его пытали, а затем казнили 4 сентября. Вместе с ним были убиты два священника собора, о. Вацлав (Вячеслав), Владимир и благочестивый мирянин Ян (Иоанн), а также 546 других, включая целую деревню. “Православная церковь в Чехии и Моравии была закрыта, а ее священники отправлены в лагеря в Германии”.

  Именно в Хорватии и Боснии усташи и католики совершили самые страшные зверства против сербов. 28 апреля 1941 года католический архиепископ Загреба Степинац опубликовал воззвание, восторженно восхваляющее усташей и призывающее всех католических священников сотрудничать с ними. За три дня до этого правительство запретило кириллицу и обложило патриархию специальным налогом. 8-10 мая сербов в Загребе выслали в пригороды и запретили покидать свои дома до шести вечера. 3 июня все православные школы и детские сады были закрыты, а 26 июня всех сербов заставили носить цветные нарукавные повязки с буквой “П” (Правословац — православный). 18 июля использование термина “сербская православная религия” было запрещено; его место должна была заменить “восточно-греческая вера». 9 августа богослужения были запрещены во всех православных храмах. 22 июня министр образования заявил, что одна треть сербов в Хорватии будет изгнана, одна треть убита и одна треть обращена в католичество. В июле начались аресты сербов. К осени через лагеря прошло более 15 000 сербов, а к 1943 году в Сербии насчитывалось 300 000 сербских беженцев из Хорватии. 4 апреля 1942 года хорваты приняли закон, предписывающий отмечать все церковные праздники по новому календарю. Русским эмигрантам сообщили об этом, и им пригрозили наказанием, если они не подчинятся. Митрополит Анастасий, однако, немедленно подал прошение о том, чтобы для русских приходов было сделано исключение, и с помощью немецкого евангелического епископа Хакеля эта просьба была удовлетворена. Однако ни одному сербу не разрешалось посещать службы для эмигрантов.

  Иоахим Верц пишет: “Во многих деревнях массовые убийства происходили по определенной схеме. Усташи прибудут и соберут всех сербов. Затем они прикажут им перейти в католичество. Тем, кто отказался, как и большинству, будет велено собраться в их местной православной приходской церкви. Затем они запирали их в церкви и поджигали ее. Таким образом, многие православные мужчины, женщины и дети погибли в десятках сербских поселений”.

  Согласно отчету архиепископа Степинаца Папе Римскому от 8 мая 1944 года, 240 000 сербов перешли в католичество. Однако многие из них вернулись в православие после войны. Сотни церквей были разрушены или осквернены, а огромное количество имущества было конфисковано. По данным немецких нацистов, было убито около 750 000 православных сербов, в том числе пять епископов и 177 других священнослужителей.

  Епископ Николай Велимирович вписал этих мучеников в церковный календарь на 31 августа: “700 000 человек, которые пострадали за православную веру от рук римских крестоносцев и усташей во время Второй мировой войны. Это Новые сербские мученики».

  За единственным исключением католического епископа Мостара, все католические епископы присоединились к преследованию православных. Францисканцы были особенно жестоки. Так, в печально известном лагере Ясеновац, где погибло 200 000 сербов вместе со многими евреями и цыганами, 40 000 из них погибли по приказу францисканца отца Филиповича. В Ливно один францисканец сказал своей пастве: “Братья хорваты, идите и убивайте сербов. И прежде всего, убейте мою сестру, которая вышла замуж за серба. А потом убейте всех сербов одного за другим. Когда вы закончите свою работу, приходите ко мне, я выслушаю ваши признания и дам вам отпущение ваших грехов”.

  Немцы знали, что происходит. Так, 17 февраля 1942 года Гейдрих, вдохновитель Холокоста, написал Гиммлеру: “Число славян, уничтоженных хорватами самыми садистскими методами, достигло 300 000… Если сербы, проживающие в Хорватии, примут католицизм, им будет позволено жить без преследований”.

  Одним из тех, кто принял мученическую смерть в Ясеноваце, был старец по имени Вукашин. Он стоял «в духе мира и радости, тихо молясь Христу». Палача очень разозлило миролюбие и святое спокойствие старика, и он приказал оттащить его к месту казни.

  “Св. Вукашину было предъявлено обычное обвинение: «Прими папу римского или умри самой ужасной смертью».

  “Старец осенил себя крестным знамением и мирно произнес: ‘Просто делай свою работу, сын мой».

  “Палач задрожал от гнева. Он жестоко отрезал одно ухо святого, повторив свое обвинение. Святой мученик снова мирно ответил: «Просто продолжай делать свою работу, сын мой». И так жестокий мучитель продолжал: дальше другое ухо, затем нос и пальцы один за другим. Подобно новому Иакову Персидскому, святой Вукашин был «обрезан, как священная виноградная лоза Божья». С каждым ужасным и кровавым порезом благородный Вукашин, преисполненный миром и радостью Святого Духа, спокойно отвечал: «Просто продолжай делать свою работу, сын мой».

  “В конце концов, жестокий мучитель выколол глаза мученику, и святой снова ответил: «Просто продолжай делать свою работу, сын мой». С этими словами палач пришел в ярость и убил святого мученика. Почти сразу же палач потерял рассудок и совершенно сошел с ума”.

  В феврале 1942 года доктор Привислав Гризоньо, хорватский католик, член бывшего югославского кабинета министров, написал в знак протеста архиепископу Степинацу: «Я пишу вам как мужчина мужчине, как христианин христианину. Я собирался сделать это в течение нескольких месяцев, надеясь, что ужасные новости из Хорватии прекратятся, чтобы я мог собраться с мыслями и спокойно написать вам».

   «За последние десять месяцев сербы были убиты и уничтожены в Хорватии самым безжалостным образом, и стоимость их уничтоженного имущества достигает миллиардов. Румянец стыда и гнева покрывает лица каждого честного хорвата».

  «Резня сербов началась с самого первого дня создания Независимого государства Хорватия (Госпич, Гудован, Босанская краина и т.д.) и безжалостно продолжается по сей день. Ужас не только в убийстве. В убийстве с сопутствующими варварскими пытками участвовали все: старики, женщины и дети. Невинных сербов сажали на кол, прижигали им грудь огнем, их поджаривали заживо, жгли в их домах и церквях, пока они были еще живы, обливали кипятком, затем с них сдирали кожу, посыпали солью их раны, им вырвали глаза, отрезали уши, носы и языки, священникам оторвали бороды и усы с их черепов, их половые органы отрезали и вставляли в их рты, их привязали к грузовикам, а затем протаскивали по земле, в их головы вбивали гвозди, их головы прибивали к стенам, их живыми бросали в колодцы и с обрывов и бросали им вслед гранаты, их головы разбивали о стены, их спины разбивались о камни и пни деревьев, было совершено множество других ужасных пыток, которые нормальные люди даже представить себе не могут».

  “Реки Сава, Драва, Дунай и их притоки унесли тысячи и тысячи трупов. Были найдены трупы с надписью: ‘Направление Белград – путешествие к королю Петру». В лодке, найденной на реке Сава, была куча детских голов с головой женщины (которая могла быть головой одной из матерей детей) с надписью: «Мясо для рынка Йованова в Белграде».

  “Ужасающим является случай Милевы Божинич из Станбандзы, чей ребенок был извлечен из ее чрева. Был также случай с жареными головами в Боснии, сосудами, полными сербской крови, случаями, когда сербов заставляли пить теплую кровь своих убитых родственников. Бесчисленное множество женщин, девочек и детей на глазах у своих матерей были изнасилованы или отправлены в лагеря усташей для служения усташам; изнасилования происходили даже на алтарях православных церквей. В округе Петринье сын был вынужден изнасиловать собственную мать. Убийство сербов в православной церкви Глины и убийство сербов на алтаре церкви Кладуса не имеют прецедентов в истории. Существуют подробные и оригинальные описания всех этих ужасов. Даже немцы и итальянцы были поражены этими преступлениями. Они сфотографировали большое количество случаев такой бойни. Немцы говорят, что хорваты делали то же самое и во время Тридцатилетней войны, и именно поэтому с тех пор в Германии существует поговорка: «Боже, спаси нас от чумы, голода и хорватов».

  «Немцы Срема презирают нас из-за этого и ведут себя более гуманно с сербами. Итальянцы сфотографировали сосуд с 3,5 килограммами сербских глаз, а также хорвата, который носил ожерелье из сербских глаз, и еще одного, который приехал в Дубровник с поясом, на котором висели отрезанные сербские языки!»

  «Ужасы лагерей, в которых тысячи сербов были убиты или оставлены умирать от холода, голода и холода, слишком ужасны, чтобы упоминать об этом. Немцы говорили о лагере в Лике, где были тысячи сербов; но когда немцы добрались туда, они обнаружили лагерь пустым, залитым кровью и окровавленной одеждой. В этом лагере, как говорят, также погиб сербский епископ. Тысячи и тысячи сербов в лагере Ясеновац подвергались пыткам, поскольку они проводили суровую зиму в деревянных цыганских лачугах без соломы или покрытия и с рационом из двух картофелин в день. В истории Европы подобных случаев не было. Нужно было бы отправиться в Азию во времена Тамерлана или Чингисхана, или в Африку, в страны кровожадных правителей, чтобы столкнуться с подобными ситуациями. Эти события опозорили имя Хорватии на века вперед. Ничто не может полностью освободить нас от этого когда-либо снова. Мы не сможем рассказать даже последнему несчастному человеку на Балканах о нашей тысячелетней хорватской культуре, потому что даже цыгане никогда не совершали таких жестокостей. Почему я пишу это вам, когда вы не являетесь политическим деятелем и не можете нести ответственность за все это. Вот почему: во всех этих беспрецедентных варварских преступлениях, которые более чем безбожны, католическая церковь участвовала двумя способами. Во всем этом активное участие принимало большое количество духовенства, священников, монахов и организованной католической молодежи. Случалось также, что католические священники становились охранниками лагерей и пособниками усташей и поэтому одобряли пытки и убийства христиан. Католический священник даже лично зарезал православного священнослужителя. Они не могли бы сделать всего этого без разрешения своих епископов, а если бы они это сделали, им пришлось бы потерять работу и предстать перед судом. Поскольку этого не произошло, это означает, что их епископы дали им разрешение».

  «Во-вторых, католическая церковь сделала все это, чтобы обратить выживших сербов. И в то время как земля все еще дымилась от крови невинных жертв, в то время как стоны сотрясали грудь выживших жертв, священники, монахи, монахини несли в одной руке кинжалы усташей, а в другой — свои молитвенники и четки. Весь Срем был завален листовками, написанными епископом Аксамовичем и напечатанными в его типографии в Дьяково, в которых содержится призыв к сербам спасти свои жизни и имущество, перейдя в католичество. Как будто католическая церковь хотела показать, что она может уничтожать души так же, как власти усташей уничтожают тела. Это еще большее пятно на католической церкви, поскольку в то же время многие православные церкви и все православные монастыри были конфискованы, их имущество и многие исторические реликвии были разграблены. Не пощадили даже Патриаршую церковь в Сремских-Карловцах. Все это насилие над совестью и духом принесло еще больший позор хорватской нации и имени…»

“  Я пишу это, чтобы спасти свою душу, и предоставляю вам (архиепископу Степинацу) найти способ спасти вашу душу”.

  Хотя некоторые утверждают, что Степинац пытался сдержать убийц, не может быть никаких сомнений в его фанатичной ненависти к православию. Так, 27 и 28 марта 1941 года он записал в своем дневнике: “Дух Византии – то есть Восточной Православной Церкви – это нечто настолько ужасное, что только Всемогущий и Всеведущий Бог мог это вынести… Хорваты и сербы принадлежат к двум разным мирам, двум разным полюсам; без чуда Божьего они никогда не найдут общего языка. Раскол Восточной Православной Церкви является величайшим проклятием в Европе, возможно, даже хуже, чем протестантизм”. В 1946 году Степинац был судим коммунистическим правительством, признан виновным в государственной измене и убийстве сербов и заключен в тюрьму на пять лет. По выходе из тюрьмы он был награжден Ватиканом кардинальской шапкой, а в 1998 году был причислен к лику святых папой Иоанном Павлом II!

  Несмотря на массовые убийства сербов, хорватам не удалось добиться своего “окончательного решения” сербской проблемы. Поэтому они прибегли к хитроумному плану: создать так называемую “Хорватскую православную церковь” для сербов в Хорватии, которая была бы полностью под их контролем. 8 июня 1942 года архиепископ Екатеринославский Гермоген (Максимов) был возведен в сан митрополита этой неканонической церкви, главной задачей которой было “хорватизировать” сербов. Она пользовалась полной поддержкой хорватских властей, но была отвергнута Сербской Церковью и РПЦЗ при митрополите Анастасии, который запретил Гермогена.

  Ни одна другая Православная Церковь не признала новую Церковь де-юре. Однако де-факто румынский патриарх признал ее, направив митрополита Виссариона (Пую) в Загреб, чтобы вместе с Гермогеном посвятить нового епископа Спиридона (Мифку). Сербская церковь выразила протест, указав, что она лишила Спиридона сана в 1936 году. В октябре 1944 года митрополит Виссарион, узнав, что сербы и РПЦЗ отказались признать Хорватскую Церковь, извинился перед митрополитом Анастасием.

  К концу 1942 года у митрополита Гермогена было около 70 священнослужителей и 42 прихода. Но к концу 1944 года у него было около 30 священников. Так что не многие православные поддержали его…

  8 мая 1945 года митрополит Гермоген был схвачен югославскими партизанами и протащен голым по улицам. 29 июня он, епископ Серафим и другие священнослужители и миряне – всего 49 человек – были приговорены к смертной казни титовским судом в Загребе и убиты – некоторые расстреляны, другие повешены – несколько дней спустя. 7 марта 1956 года Синод РПЦЗ издал специальное постановление о том, что “хотя архиепископ Гермоген совершил страшный грех против Церкви, отпав от Русской Церкви, и, создав неканоническую церковную организацию, он не полностью отпал от православия, но частично искупил свою вину мученической смертью”.

  Но могут ли раскольники быть мучениками? Вот в чем вопрос…

  Напротив, в 1946 году кардинал Степинац, убивший так много сербских православных, был приговорен к шестнадцати годам тюремного заключения и освобожден всего через два года. Он умер в 1960 году и был выдвинут для канонизации папой Иоанном-Павлом II…

  Память святых новомучеников Сербских отмечается 31 августа.

31 августа / 13 сентября 2021 года.